Бог во плоти. Святоотеческое учение о человеческой природе Господа нашего Иисуса Христа

Воскресение Господа нашего Иисуса Христа ознаменовало Его победу над диаволом, грехом и смертью, стало реальным свидетельством совершенного Им спасения человеческого рода, открыло путь ко всеобщему воскресению, поэтому апостол Павел говорит: «Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша»[689].

Воскресение Христово стало онтологическим основанием для преображения мира, ибо законы греха и смерти, возобладавшие над человеком и всем творением после грехопадения, утратили свою неотвратимость и теперь каждый верный ученик Христов имеет возможность жить не «по плоти», но «по Духу». «Поэтому, — пишет В. Н. Лосский, — дело Христа — реальность физическая и, следует даже сказать, биологическая. На Кресте смерть поглощена жизнью. Во Христе смерть входит в Божество и в Нем испепеляется, ибо „не находит себе в Нем места“… через Его человечество сила жизни вторгается в космос, чтобы его воскресить и преобразить конечной победой над смертью»[690].

После воскресения Христова изменяется и способ существования человеческого естества Спасителя. С одной стороны, оно не утрачивает своей реальности и природной полноты: Сам Господь говорит, что Он не дух и не призрак, поскольку дух плоти и костей не имеет[691]; апостолы видят раны от гвоздей на руках и ногах Спасителя; апостолу Фоме предлагалось вложить перст в эти раны; в присутствии учеников Господь вкушал пищу[692]. С другой стороны, Его человеческая природа после воскресения проявляет удивительные свойства: Господь проходит сквозь запертые двери[693]; внезапно исчезает на виду у Клеопы и его спутника[694], являлся двоим ученикам «в ином образе»[695], порой был неузнаваем для близких учеников[696].

Преподобный Иоанн Дамаскин писал, что после воскресения человеческая природа Иисуса Христа преобразилась, но смысл этого преображения для нас открыт лишь частично, известно, что Его прославленная плоть совлеклась тленности и смертности: «После же воскресения из мертвых Христос устранил от Себя все немощи — разумею тленность — голод и жажду, сон и утомление и т. п. Ибо если Он и вкушал пищу после воскресения, то не в силу естественной потребности, потому что Он не алкал, но в целях домостроительства, удостоверяя истинность Своего воскресения и показывая, что одна и та же плоть пострадавшая и воскресшая. Из частей же природы человеческой Он не устранил от Себя ни одной — ни тела, ни души, но имеет как тело, так и душу разумную и мыслящую, желающую и деятельную и, таким образом, Он восседает одесную Отца, как Бог и человек, желая нашего спасения»[697].

В Символе веры Православная Церковь исповедует воскресшего Господа «седяща одесную Отца». Это известное выражение в церковном Предании всегда понималось как указание на два свойства воскресшей плоти Спасителя: 1) неизменность прославленного человеческого естества Господа; 2) равночестие в достоинстве и славе воплотившегося и воскресшего Сына Божия со Отцем и Духом.

Святитель Василий Великий писал об этих свойствах так: «Думаю, что стоянием и сидением выражается непоколеблемость и совершенное постоянство естества… А десною страною означается равночестие достоинства»[698]. Мысль о равночестии в славе воскресшего Спасителя более развернуто изложена преподобным Иоанном Дамаскиным: «Говоря, что Христос телесно воссел одесную Бога и Отца, мы разумеем правую сторону Отца не в смысле пространства. Ибо каким образом Неограниченный может иметь пространственно правую сторону? Правая и левая сторона суть принадлежность того, что ограничено. Под правой стороной Отца мы разумеем славу и честь, в которой Сын Божий, как Бог и единосущный Отцу, пребывает прежде веков и в которой, воплотившись в последок дней, восседает и телесным образом, по прославлении плоти Его. Ибо Он вместе с плотию Своею чествуется единым поклонением от всей твари»[699].