Бог Войны

Моя сумасшедшая жена просовывает руку между нашими телами и гладит мой твердеющий член, а затем наклоняет его к своему входу.

— Трахни меня.

— Господи. Где твое нижнее белье, миссис Кинг?

— Кажется я забыла его надеть.

— В последнее время ты часто забываешь об этом. Я почти уверен, что нарочно.

— Может быть.

— М-м-м, — рычу я ей в губы. — Неужели?

— Заткнись и трахни меня, Илай.

Мой член выскальзывает из ее мокрой киски в заднюю дырочку, и она извивается на мне, трется, приглашая меня заявить права на мою собственность.

Я хватаю ее за ягодицы под платьем, мои пальцы погружаются в мягкую плоть.

— Мне трахнуть тебя сюда, красавица?

— Если хочешь. Все, что хочешь.

— Иисус, блять, Христос. Почему все твое упрямство куда-то исчезает, как только мой член оказывается вблизи твоей киски? — я шлепаю ее по заднице. — Может, мне всегда стоит разговаривать только с этой дырочкой.

— Да, да. Просто трахни меня уже.

— Дай я возьму немного смазки.

— Все в порядке.

— Нет. Я огромный, а тебя никогда раньше не трахали в задницу.

— Я отлично справилась с игрушками, — она прижимается ко мне.

Я смеюсь.

— Мило с твоей стороны думать, что любая из этих игрушек может сравниться с моим членом.

— Исправлюсь, — она улыбается, оставляя легкий, как перышко, поцелуй в уголке моих губ.

Иногда она бывает слишком ласковой после секса и часто осыпает меня объятиями и поцелуями, как будто не может насытиться. Моя жена определенно из тех, кто любит «потискаться» после того, как я выебу ей мозги, и, хотя раньше мне никогда подобное не нравилось, с ней я люблю это делать.

Мне нравится обнимать ее, когда она абсолютно обессилена и пахнет мной.

Пока она весит на мне, я иду обратно к дому.

Она удовлетворенно вздыхает, целуя мою шею, подбородок, щеки, губы и даже нос.

Все, до чего она может дотянуться, принадлежит ей, и она это знает.

Слишком хорошо, на мой взгляд.

Как только мы оказываемся в спальне, я прижимаю ее к стене и роюсь в тумбочке, пока не нахожу смазку.

— Я встану на четвереньки, если так будет проще, — шепчет она между покусываниями моего уха. По какой-то причине она одержима этим.

— Нет, — я ни за что на свете не стану снова трахать ее сзади. Только не после того, что она мне тогда сказала.

Кроме того, ей не стало хуже, чего я и боялся, так что больше с этим нет проблем.

Пока.

Я опускаю ее на пол и стягиваю с нее платье. Она снимает лифчик, и ее полные груди вываливаются наружу, мягко подпрыгивая. Я одним движением избавляюсь от брюк и трусов. Следом за ними падает и моя рубашка.

А затем я ложусь на спину на кровать и притягиваю ее к себе так, чтобы она сидела на мне сверху.

Ее губы встречаются с моими, когда я выдавливаю смазку на ладонь, а затем обвожу ее заднюю дырочку и медленно засовываю в нее два пальца.

Она вздрагивает и трется своей мокрой киской о мой пресс.

— Ты ведь примешь мой член здесь, не так ли, красавица? — спрашиваю я у ее губ, добавляя третий палец, и медленно трахая ее.

— М-м-м, да, пожалуйста.

— Будет больно.

— Все в порядке. Я тебе доверяю.

Черт побери.

— Я хотел быть с тобой мягче, но ты делаешь это невозможным, — я намазываю свой член смазкой, затем толкаю ее вверх, вынимая свои пальцы из нее.

Я обхватываю ее за талию, и она приподнимается так, что мой член оказывается у ее заднего входа. Я медленно опускаю ее вниз, пока головка не оказывается внутри нее.

Ава опускается вперед и впивается ногтями в мой пресс, в шрам, о котором она не переставала спрашивать с тех пор, как впервые его увидела.

— О боже. Ты действительно огромный.

— Вот так, детка. Ты принимаешь мой член, как очень хорошая девочка.

— М-м-м. Черт… — она опускается еще ниже на пять сантиметров, и тяжело дышит, пот покрывает ее кожу. Несколько выбившихся светлых прядей обрамляют ее лицо мягким сиянием.

— Ты большая молодец.

— Я? — ее зрачки расширяются от похвалы, и она опускается еще на несколько сантиметров. — О черт… черт…

— Ты такая чертовски красивая. Ты сжимаешь мой член, как очень хорошая девочка, — я протягиваю руку и яростно покручиваю ее сосок, зная, как сильно она любит, когда к удовольствию добавляется боль.

Моя жена стонет, откинув голову назад, и я вхожу в нее до упора.

Ее хныканье эхом разносится в воздухе, когда она задыхается и хватается за мои бока, ее руки слегка дрожат.

Я даю ей привыкнуть. Мы оба тяжело дышим, ее дыхание отдается эротическими звуками.

— Расслабься для меня, детка, — я нежно поглаживаю ее талию.

Она смотрит на меня, и ее мышцы перестают быть такими напряженными.

Как только я чувствую, что она расслабляется, я вхожу в нее медленными, неглубокими толчками. Она хнычет и трется клитором о мой пах.

Я усиливаю темп, когда ее звуки удовольствия эхом разносятся в воздухе. Она задыхается, прерывисто вдыхая каждый раз, когда ее клитор ударяется о мой пах.

— Как ощущения, красавица?

— Хорошо. Очень хорошо.

Я останавливаюсь, и она стонет.

— Оседлай меня, миссис Кинг. Позволь мне увидеть, как сильно ты меня хочешь.

Положив руку мне на живот, она тянется назад и хватается за мое бедро, приподнимаясь, а затем снова опускаясь.