Бог Войны

— Первое: если ты хочешь, чтобы я пошла на коктейльную вечеринку, мероприятие или что-то еще, ты должен дать мне достаточно времени, чтобы подготовиться, и сначала спросить меня.

— У тебя есть час на подготовку, и я уже просил Сэм спросить тебя.

— Она не спрашивала меня, она выполняла твой приказ. Так что тебе пора это исправить.

— И как же мне это сделать?

— Просто. Спроси меня.

Я знаю, что Илай привык к тому, что его приказы выполняются. Он в одиночку заставил нашу дружную компанию, включая Сеси, бояться его гнева, потому что приказал им, что если я сойду с начертанного им кристального — он же скучный — пути, то они об этом пожалеют.

Единственный бунтарь — Лэн, и Илай всегда заставляет его за это расплачиваться, то раскрывая его сомнительные поступки родителям, то разбивая несколько его драгоценных скульптур (он делал это трижды, одну из них — перед важным конкурсом), то просто сообщая Мие о его слабостях после того, как они стали встречаться.

Илай холоден, безжалостен и, прежде всего, настойчив. Если он угрожает, то обязательно выполнит свою угрозу.

Он ни при каких обстоятельствах не подчиняется приказам и не идет на компромиссы, которые ему не выгодны. Если вы видите, что он идет на компромисс, то это потому, что он уже одержал верх и методично спланировал ситуацию так, чтобы обернуть ее в свою пользу.

Поэтому я полностью ожидаю, что он достанет свои чудовищные рога, и буду упорно стоять на своем. Это тот холм, на котором я решила умереть, спасибо большое.

— Ты будешь моей спутницей на благотворительном вечере, миссис Кинг?

Мои губы раздвигаются.

— Ты… попросил.

— Разве не этого ты хотела? — в его голосе звучит полное раздражение, и он уже готов забрать свои слова назад.

— Да. Я почту тебя своим присутствием.

— Не могу быть более взволнован, — говорит он с абсолютно безэмоциональным лицом. — Какое второе условие?

Это сложно, но ничего не поделаешь. Я отвожу плечи назад.

— Ты будешь проводить со мной время.

— Я и так провожу с тобой время.

— Я не имею в виду вот так.

— Тогда как?

— Как я просила тебя той ночью.

— Я не собираюсь ухаживать за тобой, Ава.

— Тогда и не надо. Сейчас не Средневековье. Но ты должен проводить со мной время.

— Как именно?

— Не знаю. Разговаривать?

— Это еще одно название для конфликтов?

— Читать книги?

— Мы не читаем одни и те же книги. Кроме того, неужели ты думаешь, что я буду сидеть и смотреть, как ты портишь драгоценные книги в мягкой обложке?

— Я выделяю отрывки, которые мне нравятся. Никакого вандализма. Но ты прав, нам придется вызвать скорую помощь, если ты будешь наблюдать за этим в течение длительного времени. Кроме того, не обижайся, но у тебя отвратительный вкус на книги. Может, посмотрим фильмы?

— Я не смотрю фильмы.

— Кто не смотрит фильмы?

— А кто смотрит их по полдня каждый день?

Я пожимаю плечами.

— Я что-нибудь придумаю, но ты должен пообещать выделить время, и я не имею в виду после работы, когда ты перестанешь быть Макиавелли. Я имею в виду полноценный день.

Да, это была моя попытка, но попытаться стоило. Чувство вины за измену, возможно, не перестанет разъедать меня изнутри, тем более что я понятия не имею, что это был за человек, но единственный способ пережить это — посвятить себя ему здесь и сейчас.

Я должна быть такой же верной, как и он. Даже если наши отношения будут фальшивыми.

И тогда я разобью ему сердце. Ну, может быть, дух, ведь у него нет сердца.

Илай смотрит на меня с минуту, и я изо всех сил стараюсь не сломаться под давлением и не пойти на компромисс.

К моему полному изумлению, он кивает.

— Правда? — спрашиваю я в недоумении. — Ты не передумаешь?

— Ты хочешь, чтобы я передумал?

— Нет! — я прыгаю на него, обхватывая руками его шею. Мои ноги отрываются от земли, потому что он чертовски высокий.

Он кладет руку мне на талию и отступает на шаг назад из-за моего внезапного нападения.

Только когда его запах проникает в мои ноздри, я понимаю, что обнимаю Илая.

Черт.

Я падаю обратно на пол так естественно, как только возможно, прежде чем броситься к двери.

— Увидимся через час! — говорю я с нескрываемым волнением и ловлю периферийным зрением его самый необычный взгляд.

Илай улыбается, но это призрачно… грустно.

Когда мой муж упоминал, что нужно надеть приличное платье, он не уточнил ни цвет, ни фасон, ни степень приличности.

Я грациозно спускаюсь по лестнице, слегка постукивая каблуками о каждую ступеньку, в струящемся макси-платье. Темно-красная шифоновая ткань ниспадает с моих плеч, обнажая лишь намек на декольте, но если я наклонюсь, то откроется половина груди.

Но он этого не знает.

Когда я двигаюсь, высокий разрез платья демонстрирует мои стройные ноги, подчеркнутые потрясающими золотыми туфлями на шпильках, украшающими мои ступни. Сумочка-клатч болтается в моих пальцах, а длинные красно-золотые серьги покачиваются при каждом шаге, дополняя замысловатый дизайн моего колье.

Я завила волосы в элегантную прическу, оставив несколько волнистых прядей для обрамления лица. Губы накрашены смелым красным оттенком, завершая гламурный образ, который я тщательно подбирала.