Богач и его актер

— Вас пригласить? — спросил режиссер. — Как странно. Скажу вам честно, я хотел. У меня была такая мысль. Но одолела какая-то, — он усмехнулся, — вам, может быть, трудно это понять, какая-то национальная робость. Да, говорят, нашей нации свойственна излишняя деликатность. Я моложе вас на пятнадцать лет. Вы такой знаменитый, даже, можно сказать, великий актер современного кино, а я всего лишь лидер маленькой труппы. Мне и в голову не вмещалась подобная наглость. Чтобы я, никому неизвестный Бенгт Тидеман, вдруг вот так вот пригласил в свою маленькую труппу самого Дирка фон Зандова.

Дирк долго это обдумывал. Не исключено, что этот уже пожилой дяденька издевается над ним. Или нет? Была какая-то народная сказка то ли про бобра и утку, то ли про лису и журавля, Дирк уже не помнил. Там герои-животные никак не решались объясниться… Что же это за чепуха получается? Жизнь, превращенная в анекдот с тяжелым концом. Гордость и предубеждение. В актерско-режиссерском варианте. Гордый фон Зандов боялся предложить себя, а робкий Тидеман боялся пригласить знаменитость. «Да, да, — вспомнил Дирк. — Я про это где-то читал. Психологи это называют профилактикой разочарования». У них с Тидеманом случилась взаимная профилактика разочарования.

Страшное дело: все опять упирается в думанье. Как же научиться не думать, а хотеть и действовать? А думать так, по ходу дела, слегка поправляя руль, а не тормозя всякий раз у обочины.

«Краудвотчинг» — это, оказывается, наблюдение за толпой. Любимое развлечение британских пенсионеров. Не за толпой, собственно, а просто за людьми, которые идут мимо тебя по улице или по парковой аллее. Сиди себе за столиком на террасе кафе, потягивай пиво и наблюдай. Вот девушка прошла в короткой юбочке, вот морячок в брюках клеш, вот семья выкатывается из магазина, а другая заходит. Вот как они смешно столкнулись в дверях.

Дирк пробовал, у него не получалось. Он не мог просто погрузиться в созерцание лиц, фигур и одежды. Ему было интересно представить себе, куда эти люди идут, а самое главное — зачем. И еще главнее, знают ли они, чем вся эта ерунда закончится. Девочка, ты постареешь, морячок, ты потонешь, а вы, члены благополучной семьи, возненавидите друг друга, когда папаша умрет и вы начнете делить наследство. Дирку было стыдно перед самим собою за собственные мысли, но поделать он ничего не мог. И все же, несмотря ни на что, если взглянуть объективно, он весь остаток жизни и занимался этим проклятым краудвотчингом. Вот и сейчас он с пристальным вниманием смотрел на людей, которые приехали в «Гранд-отель» на этот самый ретрит.

* * *

Сидеть в номере одному стало совсем невыносимо.

Ретрит, ретрит, ретрит — что же это такое?

Ничего страшного. Спросить у Лены. Удивительное дело, за эти четыре часа и несколько разговоров он привык к этой Лене ну просто как к родному человеку. В крайнем случае, как к доброй соседке. «Надо будет спросить у Лены», — еще раз подумал он, встал, подтянул брюки и снова вышел в коридор. Опять наткнулся на джентльмена из номера через дверь.

— Идете прогуляться? — спросил тот у Дирка.

— Да, вроде того… Немного размяться, да.

— А вы, наверное, из нашего франкфуртского отделения? — спросил джентльмен.

— Отчего вы так решили? — насильно улыбнулся Дирк.

— Акцент, — сказал тот. — Простите!

Слегка поклонился, повернулся и пошел вдаль по коридору и, наверное, вышел погулять к воде, потому что в холле, когда туда спустился Дирк, уже никого не было.

Лена сидела за стойкой, перекладывала какие-то бумаги.

— Один вопрос, если позволите.

— Да. — Она подняла глаза.

— Вы у нас большой знаток английского языка, — улыбнулся Дирк. — Что такое «ретрит»? Retreat! — повторил он с роскошным британским произношением.

— Отступление, уход, бегство, убежище, уединение, — тут же сказала она.

— Куда же все эти люди, — он обвел рукой пустой холл, но ясно было, что́ он имеет в виду, — куда же все эти люди отступают, уходят, убегают?

— А, — засмеялась Лена, — вон вы о чем. У слова есть какое-то десятое значение. В смысле выезд, отъезд, ну как бы объяснить, заседание на выезде, чаще всего за городом. Когда собирают менеджеров, обычно топов, но необязательно, короче говоря, каких-то сотрудников и вывозят их на природу или в какой-то далекий отель. И там проводят заседание или семинар, ну и плюс прогулка и ужин в тесном кругу. Вот это называется «ретрит». Я понятно объясняю?

— Понятно, — закивал Дирк. — Вы прекрасно объясняете!

— Спасибо, я рада, — сказала Лена. — А то, знаете, у современных менеджеров есть такие слова, которые вроде бы ничего не значат, а при этом значат очень много. Ну прямо как у буддистов — мандала, сансара и всякая такая штука. — У Лены явно было хорошее настроение. — Вот, например, слово «коуч». Ну что такое «коуч»? Капитан команды? Нет. Лидер? Нет. Тренер? Нет. Руководитель? Гувернер? Денщик? Сержант? Нет. Вернее, так: и да и нет. В общем, коуч — это коуч, а ре-трит — это ретрит.

— Гениально, — оценил Дирк. — Вы — великий человек. Вам прямая дорога в университет.

— Danke schön, — поблагодарила Лена.