Богами не рождаются

— Ну не плачь же, это и в самом деле я, — нежно убеждал меня виконт. — Посмотри, я принес тебе подарок! — Он вынул из кармана что-то завернутое в лоскуток ткани и вложил в мою ладонь.

Я развернула вещицу — и даже особо не удивилась, обнаружив, что Алехандро вернул мне карту пути к Небесным вратам, совсем не так давно ставшую причиной бурного знакомства с шаманом Порфирием. Чудеса продолжались.

— Как же ты сумел ее добыть? — недоумевающе спросила я. — Не верю, будто Верховный Навигатор по своей воле расстался со столь значимой вещью…

— Конечно же нет! — злорадно хмыкнул любимый. — Но, честно говоря, для меня самого остаются неразрешимой загадкой странные дела, произошедшие на лодке. Я не очень-то понимаю причину всего случившегося… — И Алехандро коротко поведал мне, что именно приключилось с ним с тех пор, как он проснулся в медицинском отсеке подводного корабля.

Я задумчиво потерла лоб:

— Разделяю твое недоумение! Я уже привыкла считать Навигатора исключительно опасным и осторожным типом, правда не очень везучим. Слишком много случайных и крайне удобных для тебя совпадений прослеживается в твоих приключениях, не находишь?

— Э-э-э, — насмешливо протянул наследник. — Сразу видно, что ты родилась и выросла в те старозаветные времена, когда люди старались найти сугубо логическое, а отнюдь не мистическое объяснение любому событию, не вписывающемуся в привычные грани их рационального существования. А нам спокойнее и удобнее не копаться в совпадениях, а уповать на судьбу!

— Судьба? — с сомнением скривилась я. — Ты призываешь меня верить в судьбу? Да мы так и в священное Писание верить начнем!

— А почему бы и нет? — с видом фаталиста улыбнулся Алехандро. — Мне кажется, оно не так уж и ортодоксально. Ведь многое из предсказанного в нем уже сбылось. Скажешь — опять совпадения?

— Нет! — Я отрицательно покачала головой. — Всего лишь точный расчет Захарии Финдла!

Виконт критически хохотнул, рискуя разбудить Эрбу, сладко посапывающую поблизости.

— А появление ламий он тоже предвидел? Не верю!

Но меня продолжал мучить вполне понятный скептицизм.

— Увидим, как соплеменники нашей подруги впишутся в чудеса, описанные на страницах вашего раритетного манускрипта.

— Хотелось бы мне знать — какое отношение к Писанию имеет Верховный Навигатор? — скорее риторически, чем вопросительно пробормотал Алехандро. — Он почему-то не убил меня сразу, а я же, хоть и намеревался это осуществить, в свою очередь не смог прикончить его. Кто из нас совершил добро, а кто — зло? Что-то в глубине души подсказывает мне, что все мы являемся лишь разными, но взаимосвязанными звеньями в единой непрерывной цепи событий!

Я иронично приподняла бровь:

— Нет такого зла, которое не порождало бы добро!

— Мудро сказано, но это не из Писания!

— Это слова ангела Иезрада из философского романа «Задиг» древнего писателя Вольтера, — пояснила я.

— Ну что ж, значит, придется подождать — какое добро породит оный поступок нашего злодея, бездарно прошляпившего мой побег, — многозначительно подмигнул мне Алехандро. — Посплю-ка я до рассвета! — Он зевнул и сладко потянулся, при этом с болезненным чертыханьем схватившись за свое правое предплечье. — Да что же это такое?

— Дай посмотрю. — Я вытащила из костра горящую ветку и поднесла ее к обнаженному плечу юноши. На его смуглой коже отчетливо проступал тонкий белесый треугольный шрамик.

Мои глаза буквально вылезли из орбит. Я, боясь поверить собственным предчувствиям, бережно ощупала мужское плечо, обнаружив в толще мышц небольшое круглое уплотнение. Все мои сомнения отпали сразу же — ведь вряд ли такие характерные признаки могли относиться к чему-то другому…

— Когда у тебя появилась эта отметина? — Я старалась говорить спокойно, ничем не выдавая охватившего меня волнения.

Виконт недоуменно хлопал глазами:

— Клянусь нашей любовью, раньше ее не было! Шрам появился сразу же после моего пребывания на корабле Верховного Навигатора…

У меня екнуло сердце, но я держала себя в руках, внешне оставаясь по-прежнему безмятежной и невозмутимой. Не слишком ли много чудес для одной ночи?

— Ладно, давай спать, — предложила я. — Не зря же принято считать, что утро вечера мудренее.