Богами не рождаются

Наверно, поэтому я и не позлорадствовала, увидев морально сломленных песцовых охотников, со всех ног бегущих обратно, прямо на меня. Лица мальчишек — худые и грязные — красноречиво отображали крайнюю степень охватившего их ужаса. Первый из них отчаянно размахивал обожженной, покрытой волдырями рукой, а другой — с трудом приволакивал травмированную ногу, и мне стало искренне жаль тех, кого всего лишь минуту назад я мечтала наказать и проучить. Я поняла: негодные мальчишки столкнулись с кем-то опасным, с кем не смогли справиться сами, и посему — стремглав бросились за помощью к своему недавнему врагу, рассчитывая на помощь и милосердие. И я уже не смогла отказать им, несмотря на всю неблаговидность их прошлых поступков. Возможно, это было совсем не по-божески — помогать злодеям, но, кажется, очень по-человечески!

— Спаси нас, великая! — повалился мне в ноги один из охотников, запыхавшийся и измученный быстрым бегом. — Он сожрет, испепелит всех!

— Кто? — Я участливо протянула руку, помогая мальчишке подняться с холодной земли.

— Олгой-Хорхой! — лепетал несчастный беглец.

— Я вас предупреждал! — напомнил рассудительный Ратибор. — Нужно уходить, пока не стало слишком поздно, если наша жизнь нам еще дорога…

— Но мы же искали именно Небесные врата, — храбро усмехнулась я. — А по вашим легендам, чудовище охраняет это самое место. Я полагаю — глупо отказаться от того, что само плывет к нам в руки!

— Можно поискать другую дорогу, — предложил Феникс. — Более безопасную, хотя, надо ожидать, и более длинную…

— Поздно! — Алехандро встал рядом, прижимаясь ко мне своим крепким, надежным плечом. — Смотрите!

Мы взглянули…

Массивные базальтовые валуны, венчавшие горную гряду, вдруг легко взмыли в воздух и с грохотом рухнули возле нас, осыпав дождем мелких осколков. Ратибор покачнулся и шагнул назад, мальчишка-охотник с визгом присел на корточки, закрывая голову трясущимися руками. Но Алехандро и Феникс стояли непоколебимо, с двух сторон подпирая меня, подобно мраморным атлантам, удерживающим небесный свод. Я улыбнулась, довольная пройденной нами проверкой: ведь наша дружба оказалась сильнее страха за собственную жизнь. Алехандро повернул ко мне совершенно спокойное лицо, и мы обменялись понимающими взглядами.

— Что бы такое к нам ни приближалось — я не струшу, не побегу и не брошу тебя! — торжественно пообещал любимый.

«Ну и зачем нам боги?» — мысленно спросила я себя.

И откуда-то из глубины моего подсознания до меня долетел ехидный, удовлетворенный смешок Захарии Финдла.

Над камнями взметнулась чья-то огромная, обтекаемой формы голова, сильно напоминающая змеиную: плоская и широкая, покрытая крупной золотистой чешуей. Два кроваво-красных глаза злобно уставились на отступников, осмелившихся нарушить границу запретной территории. Раскрылась пасть, усеянная десятками мелких, загнутых внутрь зубов, но вместо языка из глотки чудовища вырвался столб пламени, докрасна раскаляющий обломки скал. Я вытянула вперед напряженные ладони, выставляя энергетический щит, по которому пламя стекало бессильными вспышками, превращаясь в клубы тумана и хлопья пепла. Чудовище разгневанно взревело, и из-за скал взвился его толстый хвост, играючи подбрасывающий следующие валуны. Я прикрыла друзей созданным мною силовым куполом, предоставив каменному граду бессильно барабанить по его радужным стенам. Но тварь не сдавалась… Медленно, метр за метром, она вытягивала из камней свое гигантское тело, укладываясь бесконечными кольцами на вершине горы. Он выглядел как змей или чудовищный червь-переросток, и теперь я опознала — мой противник один в один походил на неведомых существ, изображенных на фресках в усыпальнице Рыжих жриц. На тех, кого приручили и оседлали отважные Всадницы… Змей поднял голову и всем ее немалым весом ударил по моему силовому щиту…

Я даже глазом не моргнула.

— Кто ты, безрассудная женщина? — проскрипел в моей голове механический голос, безусловно принадлежавший червю.

— Всадница! — дерзко ответила я вслух. — Разве ты меня не узнаешь?

— Невозможно, — не поверил голос, — последние Всадницы ушли в небытие много лет назад. С тех пор разум наш угас, а жизнь — утратила высшую цель…

— Какую цель? — поинтересовалась я.

— Ты принадлежишь к породе смертных людей, — рокотал змей, — пусть и обладаешь непонятной мне силой. Мне нет до тебя никакого дела…

— Ошибаешься! — Я вынула серебристый свисток, ранее принадлежавший жрицам, и поднесла к своему рту. Я помнила наизусть то странное четверостишие, написанное на одной из надгробных плит, и сейчас я собиралась вдохнуть искру утраченного разума в тело червя. Я приложила свисток к губам и дунула…

Звонкая трель мелодично поплыла в чистом, морозном воздухе. С треском лопнул мой силовой щит, а услышав звук наследия жриц, еще два червя, немного уступающие размером вожаку, торопливо выползли из-за гребня скал…

— Всадница! — радостно приветствовал меня большой змей. — Ты вернулась! Приказывай, ОХ номер тридцать два, рад служить человеку из расы создателей.

— ОХ? — непонимающе удивилась я. — Олгой-Хорхой?