Богами становятся (СИ)

Бухающие в груди сердца, стремящиеся друг к другу, вновь напомнили о том, что жизнь не остановилась. Открыв глаза и видя так близко лицо любимого человека, супруга, новоиспечённые Властители посмотрели на толпу, окружающую их. Прижавшись щеками, они с глупыми и счастливыми улыбками, копирующими друг друга, вели тихий диалог:

- Что мы наделали? – жены.

- Поженились, – мужа.

- Что с нами за это сделают?

- Убьют.

- Бежим?

- Бежим.

И, с громким криком сорвавшись с места, они выбежали на террасу; перепрыгнув через перила, резво удалялись от дворца, держась за руки. Вслед за ними рванул серебристый друг и охранник, обгоняя их по воздуху и спускаясь к земле с открытыми створками дверей. Молодожёны, расцепив руки, запрыгнули в машину, взмывшую в небо в то же мгновение. Раскалившиеся огни дюз и рёв моторов потерялись вдали.

Комментарий к Глава 97 Фарс или трагедия? П/А: Ну если и эта глава не получит отзывов, то я не знаю...

====== Глава 98 Что делать? ======

По залу блуждал проказник-ветерок, играя лентами флагов, прядями волос и тканями одежд. Звуки не спешили вновь вернуться сюда, блуждая в трубочках “музыки ветра” на террасе и листве окружающих дворец растений.

Всхлип принцессы Амины стал спусковым крючком. Загомонили все разом:

- И что это было?

- Катастрофа!

- Они теперь что, Властители?

- Вдобавок равные?

- Что делать с трупами?

- А убийцей?

- Законы нарушены, он не стал хозяином Империи!

- А кто станет? Что делать с принцессой Аминой?

В начавшемся бедламе было всё: охрана старалась накрыть трупы старейшин, от которых натекли приличные лужи крови; истерику принцессы пыталась остановить компаньонка; потерявшие своих глав родов сгрудились в центре и выкрикивали обвинения, переводя внимание с лже-Делхина на садовника-мудреца, не зная, чему верить. Аэтан и все остальные из свиты маэлта держали оборону, защищаясь от нападок и выгораживая своих господ.

Всё это пресёк одним окриком разоблачённый мудрейший, настоящий Делхин Цагааш:

- Тихо! Довольно споров! – прокатилось по залу, а в серых глазах сверкали молнии. – Сделанного не воротишь, надо думать, как жить дальше. Слушайте и запоминайте: всё произошедшее в этой комнате – тайна. Никто посторонний не должен её узнать. Как поступить с непереданными правами – будет решать в главном храме Совет старейшин. Принцесса Амина останется во дворце маэлта, дабы пресечь ненужные обвинения и обезопасить её высочество от возможных неприятностей. Корону также перенесут сюда, чтобы не было пересудов. Тела этих заговорщиков пусть забирают в кланы и похоронят как положено, согласно статусу. Мести не будет, или я обнародую доказательства их вины. Не трогайте дела мёртвых, дабы в памяти о них остались воспоминания, не омрачённые предательством. Через три дня Совет старейшин вынесет решение, как поступить в этой непростой ситуации. Я всё сказал.

Тихо бурча, народ стал расходиться. Монахи и старейшины – в храм, все прочие – по своим резиденциям, унося с собой тела. Амину увели девушки-служанки дома маэлта. Охрана рассредоточилась по периметру дворцовой территории, а в опустевший зал вошли слуги, со вздохом принимаясь отмывать кровь от пола.

Светило достигло линии горизонта и стало медленно за него опускаться. Лёгкий ветерок гнал по небесному куполу редкие облачка, раскрашивая их палитрой заката. Мягкие травы качались, а нагретые камни тихо пели под дыханием планеты. На склоне холма, под защитой скал и деревьев, среди мхов, был расстелен плед, на котором сидели две фигуры. Мужчина и женщина. Наедине с миром. Оружие было снято и лежало неподалёку, серебристая машина укрылась под развесистыми кронами, из её окон лилась тихая музыка.

Ещё в болиде Дар и Рика начали целоваться – дико, задыхаясь от недостатка кислорода и захлёбываясь от распирающих чувств.

- Я до сих пор в шоке – ты принцесса?! – с нотками истерики в голосе не верил Дар.

- Всё потом, ты мой муж! МОЙ МУЖ!!! Мой... – вновь притягивая к себе любимого, бессвязно бормотала Рика, увлекая в головокружительный поцелуй.

Лекс привёз их в это место, подальше от дворцов и охраны, на склон холма у озера. Нацеловавшись до онемения губ, молодожёны перешли сюда, на плед, но приступать к чему-то более серьёзному не спешили. Элеонора первой потянулась к застёжке на одежде Дарниэля, но как только он это понял, то накрыл её руку своей, останавливая. И, несмотря на то, что возбуждение уже приносило боль, молодой супруг не торопился перейти к медовому… вечеру.

- Не надо, перестань.

- Надо, – продолжая начатое, настаивала Рика.

- Твои раны…

- Всё в порядке.

- Я могу навредить.

- Не можешь, – и вдруг, прекратив свои попытки, жена тихо спросила: – Тебе противно ко мне прикасаться?

- Что? Нет! Не смей думать об этом! Это неправда! Я безумно хочу тебя и очень соскучился, но… – он осёкся, – я боюсь.

- Чего?

- Сделать больно…

- Ты не сделаешь мне больно, я верю в тебя, – нежное и ободряющее от супруги.

- Тот врач сказал, что ты теперь… м-м-м...

- Девственница, – помогла озвучить трудное слово Рика.