Богатая и любимая

Конфуз произошел на четырнадцатом посвящаемом. Мальчишка, управляющий плотом, неловко дернул своим шестом, и бог морей и океанов покачнулся и полетел с плота в воду, подняв фонтан брызг. Округа вздрогнула от дикого хохота зрителей. Но Филимона это ничуть не смутило. Он выкарабкался на плот, дал затрещину своему лодочнику, от чего и тот с воплем полетел в воду. Новый взрыв восторга на берегу. Как ни странно, после этого купания костюм Нептуна стал еще эффектней, а Филимон прорычал:

— Святое посвящение принял и я, во искупление тех грехов, которые накопил в своей долгой жизни. Так пусть будет этот пруд для вас всегда искупительной купелью! И когда нагрешите, набедокурите — приходите сюда и смойте моей святой водой грехи свои!

Девчонка из девятого класса, еще не успевшая раздеться, протолкалась сквозь толпу к Даше, тронула ее за локоть и сказала с непонятным испугом:

— Дарья Дмитриевна, к вам какие-то двое мужчин приехали. Просят сейчас же, срочно подойти.

— Что за мужчины?

— Я не знаю. Не наши. Какие-то страшноватые. Дали мне доллар и сказали, чтоб вы пришли живой или мертвой.

«Ничего себе приказики!» — подумала Даша, и легкий холодок безотчетного страха пробежал по спине.

Она выбралась из толпы зрителей и поспешно пошла в город. Кто мог ею заинтересоваться, она и ума приложить не могла. Когда подошла к дому, увидела запыленный черный джип. А на крыльце сидели двое мужчин — курили. Рядом с ними суетилась растерянная тетка Антонина, предлагала попить молока из глиняного кувшина. Они небрежно отмахивались. И поднялись, когда Даша остановилась напротив них.

Около полуминуты прошло в молчаливом разглядывании друг друга. Младшему было чуть за двадцать — плотный, кряжистый увалень. Второй постарше, лет около тридцати, на голову выше Даши, жилистый, резкий даже в спокойном состоянии, светлоглазый, с ястребиным сухим лицом. Он и спросил, четко выговаривая каждое слово:

— Дарья Дмитриевна Муратова?

— Правильно.

«Ястреб» посмотрел на часы:

— У нас мало времени. Нам нужно успеть на самолет. За пять минут соберите походную сумку. Смену нижнего белья, зубную щетку, расческу и паспорт.,

— У вас ордер есть? — ляпнула Даша, а Антонина смотрела на происходящее с нескрываемым страхом.

— Какой ордер? — сдержанно спросил «ястреб».

— Я не знаю, — растерялась Даша. — Но если вы меня забираете…

Мы не забираем, а приглашаем. Настойчиво приглашаем, ради вашей пользы. Не тяните резину, пожалуйста. Собирайтесь, и поедем.

Сказано это было с такой жесткой непререкаемостью, что Даша против воли своей подчинилась. Вошла в дом, схватила сумку, покидала в нее что под руку попалось, а Антонина прошептала:

— Давай, Даша, обнимемся, простимся. Может, и не увидимся больше.

Они коротко обнялись, Даша вышла на крыльцо, сказала звонко:

— Если вы не скажете, куда меня повезете, я сейчас возьму ружье, запрусь и никуда не поеду!

— В Москву, — хрипло бросил коренастый. — У вас там дела, связанные с исчезновением вашего брата.

Они отвернулись, прошли в машину и сели в салон, оставив правую заднюю дверцу открытой. И опять эта непререкаемая сила мужчин подчинила Дашу, и она покорно влезла в машину, которая тут же рванула вдоль улицы.

— Послушайте, — произнесла Даша, — объясните хоть что-нибудь! Нельзя же так!

«Ястреб» повернулся к ней с переднего кресла:

— Дарья Дмитриевна, мы простые и тупые исполнители приказа. Все ваши вопросы — пустое. Мы ничего не знаем. Нам велено доставить вас в столицу, мы доставляем. И это все.

— Все?

«Ястреб» улыбнулся как оскалился:

Ну могу лишь сказать, что ничто плохое вас там не ждет. Скорее наоборот. Обратно мы вернем вас дня через три.

— Или не вернетесь никогда, — прохрипел от руля коренастый.

Час от часу не легче. Уж если не возвращаться никогда, так хоть зимние вещички надо было с собой захватить.

Машина летела по тракту на сумасшедшей скорости, на которую ее спутники вовсе не обращали внимания. На ухабах джип так подкидывало, что Даша билась головой о крышу. До Бийска они домчались минут за сорок, хотя обычно на эту дорогу уходило полтора часа. Остановились около здания аэропорта, «Ястреб» взял у Даши паспорт, исчез и вернулся через десять минут — с авиабилетом.

— Регистрация уже началась. Поторопимся.

В повышенном темпе они прошли в конец очереди к стойке регистрации. Даша лишь отметила, что машина осталась беспризорной на стоянке, но это никого не волновало.

Когда вышли на взлетное поле, Даша взмолилась:

— Скажите хотя бы, как вас обоих зовут, а то и разговаривать как-то неудобно.

— А мы не будем разговаривать, поскольку не о чем, — ответил «Ястреб» и объявил: — Валентин Греф.

— Андрей Малашенко, — нехотя представился коренастый.

В самолете они прошли в голову салона, а Даша со своим билетом оказалась в хвосте.

Через десяток минут самолет завизжал турбинами, вырулил на взлетную полосу, постоял, а потом, словно его кнутом хлестнули, рванулся вперед. Даша летела первый раз в жизни. Ее парализовал страх, когда машина разбежалась и, как показалось Даше, мучительно тяжело оторвалась от земли.