Богатая и любимая

— Отнюдь. Ты и Катенька вступаете в права наследования большого состояния. Очень большого. Это состояние мы с Володей сколачивали десять лет. У него пай побольше моего, но и мне хватает для безбедной жизни. Какое у тебя образование?

— Высшее. Педагогический институт в Новокузнецке. — Жалко, что не экономическое или техническое, ну да это дело поправимое. Какой-нибудь иностранный язык знаешь?

— Французский. Немного английский.

— Хорошо.

Мария Афанасьевна вошла в кабинет и поставила на столик, под руку Даше, поднос с кофе, а на большой тарелке высилась гора бутербродов со всякими вкусностями.

— Не стесняйся, Дашенька. Пей кофе и ешь.

— Спасибо.

Мария Афанасьевна снова ушла, а Дорохов спросил:

— Ты у себя на Алтае только учительствовала, никаким бизнесом не занималась? Чтоб укрепить свою материальную базу?

— Я нет. А моя тетка Антонина самогонку наловчилась гнать на продажу.

Дорохов залился неожиданным детским хохотом, вытер выступившие на глазах слезы:

— Сильно! Экая дикость! Хотя я как-то подсчитал, что такое производство дает до двухсот процентов чистого дохода. Это так?

— Я этого не знаю.

Ладно, ты налегай, а я продолжу выдачу информации. Ты богата в любых вариантах. А вариантов два. Либо ты получаешь свою долю денег и акций фирмы и живешь себе тихо-спокойно… Либо… Догадываешься о смысле второго варианта?

Даша подумала. И сказала неуверенно:

— Ну не собираетесь же вы предложить мне сесть в кресло Володи и продолжить его дело?

— Молодец. Именно об этом и речь.

— Да что вы, Юрий Васильевич! Я же в финансах, бухгалтерии, менеджменте этом ровным счетом ничего не понимаю! Да и характер у меня не тот для бизнеса!

— Спортсмены, комсомольские вожди девяностых годов, всякие заведующие лабораториями, тоже так в свое время считали. А сейчас ворочают миллионами. В каждом человеке скрыты такие резервы и возможности, о которых он не подозревает. Но приходит час, меняются условия — и тупой солдат становится талантливым генералом.

— Если он, солдат, этого хочет! А я-то не хочу. Нет, если мне положена какая-то доля, то я ее возьму — и бегом в Семенов.

— И что будешь делать со своей долей? Она ведь такая, что можно пару самолетов и пароход купить.

Даша чуть не подавилась бутербродом с красной икрой:

— Правда?

— А зачем мне тебе врать?

Даша растерялась:

— Я просто не знаю, что делать с такой кучей деньжищ! Они просто не укладываются у меня в голове. Володя присылал по пятьсот долларов, вот это мой масштаб. Я знала, что с ними делать, потихоньку тратили с теткой, кое-что откладывали. А такие суммы… это для меня чересчур.

— Поэтому и предлагается суммы не принимать, а взять руководство холдингом «Гиппократ» на себя. Лет на пять — на шесть.

— Да я очень смутно представляю, что такое холдинг! И почему такой срок?

— Потому, что Катя закончит за это время свое экономическое образование по полной программе. Пройдет стажировку, достигнет совершеннолетия и возьмет бразды правления фирмой на себя. Володя именно к; этому ее и готовил. Шесть лет, Даша. От силы семь! Только удержать фирму на плаву.

— Господи! Ну вы понимаете, что предлагаете козе жарить шашлыки? Это было бы противоестественно.

— Хорошо, — спокойно произнес Дорохов. — Посмотрим фильм. Разверни кресло на телевизор. Два слова, чтоб тебе все было ясно. Съемка сделана два года назад. В те дни почти каждую неделю отстреливали или взрывали в автомобилях известных бизнесменов и банкиров. На Володю покушались дважды, да и на меня тоже. Вот тогда он и сделал эту видеозапись. Смотри и слушай, съемка профессиональная. Начали.

Он щелкнул пультом управления, включился видеомагнитофон, и по экрану телевизора поначалу пошла белесая рябь. Потом крупно проявилось лицо Владимира, картинка расширилась, и оказалось, что он сидит в просторном кабинете, в белой сорочке при галстуке с сигаретой в правой руке. Спросил кого-то:

— Можно начинать?

— Начинайте, Владимир Дмитриевич.

Улыбка соскользнула с лица Владимира, взгляд стал жестким, и он медленно заговорил: