Богатая и любимая

Вот это была проблема так проблема. На весь состав педагогов школы мужчин было всего трое. Математик, физкультурник Матвеев и преподаватель младших классов Рекунов. О старичке Сизове и речи не могло быть, на роль Нептуна он никак не тянул. Рекунов уже взял отпуск и куда-то уехал. А Матвеев, все еще мечтающий о карьере чемпиона мира по лыжам, еще в начале мая отпросился на спортивные сборы и улетел в Екатеринбург. Оставался еще один мужчина — он шуровал в подвале уголь возле отопительных котлов, Филимон, истопник. Но диапазон его забот о школе был значительно шире, чем работа у котлов. Руки у него были золотые — когда трезв. И совершенно беспомощные — когда пьян. Последнее состояние составляло доминанту его жизни, подшофе он был не менее восьми дней в неделю. Но тем не менее именно Филимон следил за всем электрооборудованием шкалы, канализацией, выполнял кровельные работы, и за внештатные труды свои денег не требовал — расчет производился исключительно бутылками. Не молока, естественно. Странный это был человек с густыми татуировками на обеих руках. Даша подозревала, что образование у него много выше, чем обозначено в его анкете — шесть классов. Однажды совершенно автоматически она что-то сказала ему на французском, и он ответил также на языке галлов.

— А что, если предложим роль Нептуна Филимону? — сказала Даша.

— А у тебя литр самогонки есть? — весело спросила Тамара.

— Найдем, — сухо бросила Даша, памятуя о подпольном производстве тетки Антонины.

— Поговори с ним сама, — решительно предложила Антонина. — Я с ним с Нового года не разговариваю. А потом, все же прикинь на бумаге схему этого праздника.

— Сценарий, — уточнила Даша.

— Сценарий, — согласилась Анфиса.

На этом обсуждение закончилось, а Филимона Даша нашла в слесарной мастерской. Могучий мужик с корявыми, толстыми руками осторожно копался в механизме карманных часов, — видно, «сшиб» очередную халтуру — получил заказ у кого-то в городе. Сидел у верста ка он в одних трусах, босой, густая шерсть с сединой покрывала его широкую спину.

Пока Даша растолковала ему, что ей требуется, он натянул потертые джинсы, а потом полез в сапоги.

Даша смолкла, исчерпав весь объем задачи для Филимона, а тот сказал неожиданно:

— Когда, Дарья, замуж выходить будешь, обязательно проследи, какую ногу твой жених первую обувает. Левую или правую.

— Что? — опешила Даша. — Зачем?

— Верная примета, столетиями проверенная. Если с левой ноги начинает — добрый человек. А с правой обувается — так дрянь дрянью и ты ему не верь.

— Филимон! Ты что, не слышал, про что я тебе толковала?! Про праздник Нептуна!

— Нептун? — переспросил он. — Это, по-моему, бог водоснабжения то ли у древних греков, то ли у римлян.

— Сможешь его изобразить на нашем пруду?

— Лет десять назад я в местах, не столь отдаленных, в тамошнем самодеятельном театре Кречинского играл. Из пьесы Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского».

— В тюрьме, что ли?

— В лагерях, за колючкой, если тебе нужны уточнения. Свой текст я сам напишу, а то вы, бабы, размажете сопли по столу, и выпускники не поймут, что они выходят в жизнь, как на бой. На линию фронта.

Эти его последние слова сверлили мозг Даши до вечера: «Жизнь как бой, как линия фронта». А у нее не было никакой линии фронта, и жизнь протекала монотонно, вяло. Она, Даша, просто барахталась в вязком болоте, и не более того.

День выпускников начался очень торжественно и динамично. Двадцати четырем выпускникам выдали аттестаты, а потом все пошли на пруд. К этому времени все уже знали, что будет нечто особенное, для чего нужно прихватить с собой плавки и купальники. К часу дня едва ли не весь город столпился на берегу, громко ревела музыка из динамиков музыкального центра, и погода не подвела — ни облачка на ясном небе. Школьники с большой радостью разделись и принялись танцевать на песке прибрежной полосы.

И тут из камышей выплыл плот, на котором стоял Нептун. Костюм Филимон соорудил себе сам. Даша отметила, что наряд этот оказался не лишен художественного вкуса. Короткая пурпурная мантия, позолоченные Ж сандалии, опять же золотая высокая корона на голове и трезубец в руках. Нет, не так примитивен был истопник Филимон, каковым представлялся в повседневной жизни. Он внушительно и величественно стоял на плоту, а раскрашенный под дикаря мальчик управлял плотом с «помощью шеста. Могучий голос Нептуна перекрыл рев музыкального центра, а публика встретила его появление свистом, воплями и аплодисментами.

— Это я — повелитель морей и океанов, озер, рек, прудов и канализации, царь воды, бог Нептун!

Был ли пьян Филимон, Даша определить не могла.

— Сегодня я посвящаю в рыцари водяного царства тех, кто выходит в открытое море жизни, в битву за славу и процветание нашего любезного Отечества!

Полуголые выпускники полезли в пруд, и Филимон вопрошал их:

— Готов ли ты отрок (или отроковица) посвятить всю жизнь свою любезной Родине?

— Готов! — отвечали ему.

После чего Нептун довольно сильно бил трезубцем по плечу посвящаемого.

— Отныне и навсегда ты рыцарь моего царства! И если нарушишь свое слово, то утонешь даже в унитазе!