Богатая и любимая

— А вы говорите, что досье — это плохо. Я ведь знал, что Чмонин склонен к воровству. И схватил бы его за руку. Но Владимир Дмитриевич не вернулся, здесь началось безвластие, а я не намеревался передавать управление черной кассой ни Сотоцкой, ни Артемьеву, кому-нибудь другому.

— А Чмонина надо будет уволить?

— Ни в коем случае, Дарья Дмитриевна! Он бухгалтер от Бога. На него надо будет надеть намордник и не более того. Но это уже мои проблемы. Не загружайте свой мозг пустяками.

— Но вы сумеете сейчас достать деньги на вояж в Англию? Или мне дать?

— Конечно, сумею. Ведь Чмонин уже продал машину.

— Хорошо. Катя просила две тысячи долларов, я попрошу вас передать ей эти деньги.

— Прекрасно. С вашего разрешения, я посмотрю на месте, есть ли у нее нужда в этих деньгах, или это попросту баловство.

— В таком случае?…

— Она либо ничего не получит, либо получит пенсион, достаточный для поддержания жизни. И расплаты по долгам.

— У нее есть долги?!

— Все может быть. Пока не знаю. Надо быть ко всему готовым.

Еще полчаса ушло на уточнение деталей, после чего Сергеев ушел, бросив на прощанье:

— У вас здесь, Дарья Дмитриевна, есть три абсолютно надежных человека: Юрий Васильевич Дорохов, Шемякин Алексей Иванович и ваш покорный слуга.

…В субботу Даша работала в офисе до полуночи, в воскресенье проспала до полудня. Когда встала и влезла в халат, на пороге спальни появилась Тамара с пылесосом в руках. Сказала осторожно:

— Даша, пора бы спальню твою почистить да окна вымыть. Уж мохом поросли.

Даша глянула на окно, словно паутиной покрытое, прихватила с ночного столика папку с документами, кивнула Тамаре и спустилась вниз. Здесь Бушков натирал паркет, и пришлось искать уединения в библиотеке. И едва она туда вошла, как немым укором бросились в глаза два тома романа Толстого «Война и мир».

Вот так, наобещала и забыла! Понимая, что завтра не будет времени, Даша решительно вернулась в спальню, быстро переоделась и спустилась на кухню. Открыла холодильник и выгребла из него в пластиковый пакет все, что попалась под руку: фрукты, помидоры, банку соленых огурцов и красную рыбу в вакуумной упаковке. Потом вышла из дому, прихватив с собой и книги.

Греф и Малашенко в белой паре кимоно каратистов отрабатывали свои приемы боевого самбо на зеленой травке.

— Греф! — окликнула Даша. — Дай ключи от машины.

— Зачем они вам, Дарья Дмитриевна?

— Я хочу для практики одна потренироваться в вождении! Меня инструктора, когда рядом сидят, смущают.

Греф поколебался, но ключи выдал.

Даша прошла в гараж, выгнала из него «БМВ» — ворота уже были предупредительно открыты.

Когда она въезжала на окраину городка, бросила взгляд в зеркало заднего обзора и, понятно, увидела то, что и ожидала. Метрах в пятидесяти катили желтые «Жигули» Малашенко, но кто сидел за рулем, Даша не разглядела. Да, от своих телохранителей можно теперь отделаться, только нырнув в могилу. Видать, этот крест придется нести всю жизнь.

Она остановила машину у ворот больницы, с тоской подумала, что сейчас придется погружаться в удушающую атмосферу непроветриваемой палаты, но оказалось, что сегодня повезло.

Она увидела Максима возле беседки под молодыми березами. Он сидел в инвалидной коляске, неловко задрав ногу в гипсе, сидел в компании, которая если еще не выпивала, то явно была готова к этому. Во всяком случае, закуска уже была на газетке — лук, соленые огурцы и нарезанная дешевая колбаса.

— Максим! — окликнула Даша.

Он оглянулся, круто и ловко развернул коляску и подкатил к ней:

— Это действительно ты, Дарья?

— Привет. Книги тебе привезла.

— А я считал, что больше тебя не увижу.

— Почему это?

— Так ведь ты свой формальный долг уже выполнила! Пострадавшего навестила, бутылкой его одарила, на кой ляд с ним еще возиться?

— Ты получаешь удовольствие, когда говоришь гадости? — обидчиво спросила Даша.

— Нет, извини. Это я от неожиданности ерничаю. Но действительно, не ожидал тебя снова увидеть, хотя и ждал каждый день.

— От скуки, надо понимать?

Улыбка соскользнула с его лица, проговорил, словно сам еще не знал точного ответа и сейчас пытался определить его:

— Да как тебе сказать, здесь в общем-то не так уж и скучно. И компания бодрая, и каждому есть что рассказать. — Он широко улыбнулся. — Правильно будет так: я и сам не знаю, почему тебя ждал. Ждал — и все тут.

Даша протянула ему книги и сумку с продуктами:

— Держи. Развивайся интеллектуально и принимай витамины.

Книги он осмотрел и от удовольствия почмокал губами, потом заглянул в сумку и спросил изумленно:

— А бутылец?

— Ты думаешь, я каждый день тебя буду спаивать?!

— Так ты же не каждый день приходишь!

Даша оглянулась. Греф стоял и курил возле желтых «Жигулей», шагах в сорока от ворот. Даша быстро дошла до него, спросила раздраженно:

— У тебя в машине бутылка есть?

— Машина всегда укомплектована.

— Дай мне, дома верну.

— Инвалидов спаиваешь? — хмыкнул Греф, но полез в машину и выбрался с бутылкой, завернутой в газету.

С этим сомнительным подарком Даша вернулась к Максиму и сказала недовольно:

— Но это в последний раз, обижайся не обижайся.

— Так ты еще придешь?

— Возможно.