Богатая и любимая

— Ну и дерьмо мужик! Полная слякоть. Надо же жить и процветать под юбкой жены!

— А Лидке-то зачем он нужен?

— Хрен ее знает, устраивает, видать, такой спиногрыз.

— А по-моему, ей удобно при таком муже погулять от души. И по чужим койкам валяется, и от всяких сплетен прикрыта, замужем потому как. И что он от нее не сбежит?

— Хрен его знает. Поговаривают на фирме, что он у нее на какой-то крючок насажен: чуть хрюкнет, она ему тут же будто бы карачун устраивает.

— Оба они дерьмо вонючее.

— Это уж точно.

Загудел мотор, Машина тронулась. Игорь Сергеевич уткнулся носом в подушку кресла и горько, тихо заплакал. Он понимал, что ничего в своей жизни изменить уже не может. Разве что голову в петлю сунуть? Но зачем? Пусть все остается как есть.

Глеб Сергеевич Артемьев сидел в стеклянном кубике кафе напротив дома Сотоцкой. Он с удовольствием проследил, как вынесли Дубова на руках из парадных дверей дома и впихнули бедолагу в машину. Машина укатила, а Артемьев расплатился с официанткой, перешел улицу и поднялся на третий этаж, где и открыл двери своими ключами.

Сотоцкая радостно встретила его в гостиной, обняла, поцеловала и сказала уже озабоченно:

— Хорошо, что ты вернулся, мы не договорили.

— Поэтому и вернулся.

Сотоцкая спросила лукаво, влажно блеснув своими красивыми и призывными глазами.

— Только поэтому и вернулся?

— Сначала дела, Лида, а удовольствия потом.

— Ты прав, мой принц. Давай о делах. И пора, Глеб, хотя бы нам с тобой говорить прямо. Хватит темнить, назовем вещи своими именами.

— Называй.

— Нам с Дарьей не сработаться. Или мы ее уделаем, или она нас.

— Пожалуй, согласен, — уклончиво ответил Артемьев. — Но если ты предлагаешь борьбу с Дарьей, то нужен какой-то план этой борьбы. А кроме того, надежные союзники.

— Будут тебе союзники. Они уже есть.

— Кто?

— А вот состав моей группы позволь пока удержать в секрете.

Артемьев оскорбился и произнес с обидой:

— Ты что мне, не доверяешь, Лида?

— Да, может, и не доверяю! — резко ответила она. — Доверяю в постельных делах, это да. А тут я просто не хочу, чтоб ты раньше времени засветился, ты у нас будешь лидером атаки. И выскочишь на поле боя в самый решающий момент. Неожиданно.

— Да в какой момент, Лида? Зачем ты опять темнишь?

— Решающий момент наступит на общем собрании акционеров.

— Ты его подготовила? — подозрительно спросил Артемьев.

— А ты полагал, что все мои силы уходят только в битве с тобой под одеялом? — засмеялась Сотоцкая.

— Надо понимать, что ты успела обработать изрядную часть наших акционеров и…

— Именно так. Как минимум они потребуют изменений в учредительном уставе. Господа Муратовы превратили холдинг в свое удельное княжество. Это надо поломать. И как максимум добиться, чтобы должность президента была выборной.

— Лида, но у господ Муратовых, плюс Дорохов, в руках, кажется, тридцать два процента акций! Это же практически контрольный пакет! Нам их попросту не свалить.

— Это тебе так кажется. Пусть они засунут свой контрольный пакет в задницу и отскочат в сторону. Стригут купоны, а холдингом будут руководить другие люди.

— Кто, Лида?! У нас нет авторитетного лидера, в которого поверили бы акционеры!

— Есть лидер.

— Кто?!

— Дорохов Юрий Васильевич.

— У тебя крыша поехала? — неприязненно улыбнулся Артемьев. — Дорохов душой и телом предан клану Муратовых.

— Вот как? А представь себе, что акционеры на собрании подавляющим числом голосов требуют назначения Дорохова на пост президента холдинга? Ведь тут уж не возьмешь самоотвод. А если и возьмешь, то тебе тут же предложат продать свои акции и вылететь из холдинга. Учредительный устав учитывает такую возможность — удалять акционера из состава холдинга, если он чего-то там не соблюдает. У Дорохова не будет выбора.

— Подожди, — терпеливо начал Артемьев после краткого раздумья. — Ну выбрали акционеры Дорохова президентом. Хорошо. Но он ведь тоже из клана Муратовых! Будет фиктивным президентом!

— Нам этого достаточно.

— Но управлять все рано будет Дашка.

— Недолго.

— Почему?

— Дорохов, Глеб, очень скоро умрет, вот почему,

— Что-о?

— Что слышал.

— Эта… Эта информация достоверна?

— Абсолютно. Проверена и перепроверена десять раз.

— И ты даже знаешь, сколько Дорохову осталось?!

— Полгода. Если очень повезет.

— Лидка, — глаза у Артемьева распахнулись и потемнели, — я тебя боюсь.

— Правильно и очень хорошо. Ты бойся, Глебушка, бойся. Это самая надежная гарантия, что ты о-очень долго останешься при мне, а не побежишь за какой-нибудь юбкой, едва выйдешь из этой квартиры. Бойся, родной. Но я тебе ничего плохого не сделаю, пока ты будешь моим принцем.

Артемьев не выдержал ее взгляда, в котором смешались нежность и жестокость. Он отвернулся, подошел к бару, налил и залпом выпил вместительную рюмку коньяка, затем спросил на повышенных тонах:

— Ладно, похоронили Дорохова, кресло президента опустело. Дальше что?

— Выборы нового президента на общем собрании акционеров.

— И кто им будет?

— Ты или я.

— Ты это серьезно говоришь?