Богатство Галактики

Полученный статус, как оказалось – пропуск в другие звёздные Системы, туда, куда доступ открыт совсем немногим. Даже на те планеты, где есть неразумная жизнь, которые являлись чем-то вроде заповедников. Наблюдать можно – входить в атмосферу – нет. Патрули не имели права останавливать эльхоты статуса Тайкон. Исключения составляли три Системы с агрессивными существами, с которыми Серсвел отказался сотрудничать. Агрессии Игорь Иванович мог не бояться, его эльхот был очень надёжен… так ему казалось.

Забыв притчу о запретном плоде, Игорь Иванович направил однажды эльхот в одну из закрытых Систем.

«Ничего не случится, если я просто пролечу мимо, – решил он. – Даже останавливаться не буду ни на одной из планет».

Он не достиг и центра Системы, как на него было совершено нападение. Возникшие словно из ниоткуда полтора десятка кораблей размером не уступающем его эльхоту, выпустили по нему ракеты. Защита треснула, но выдержала, возвестив о нарушениях.

– Да вашу ж мать! – выругался Игорь Иванович, оглядывая зловещие силуэты. – Чтоб вас перекосило.

Для восстановления защиты требовалось время и, когда Игорь Иванович решил, что пора «делать ноги», вражеские корабли взяли его в плотное кольцо, не позволяя разогнаться для прыжка и вынуждая следовать за ними. Похоже, они уже имели опыт захвата кораблей. Они вышли на связь и в грубой форме приказали подчиниться и совершить посадку на указанной планете. Игорь Иванович не отвечал, но и подчиняться не собирался. За две войны он ни разу не попадал в плен, всегда оставляя патрон для себя. Вот уж когда он пожалел, что оружия ему не полагалось. Фронтовой опыт и выучка помогали ему находить выход из любой ситуации, даже самой безвыходной. Однажды он побывал в немецком окружении и, будучи раненым, смог выйти через болото.

Оценив своё положение, он нашёл единственное решение – идти на таран. Разогнав эльхот, насколько было возможно, он столкнулся лоб в лоб с ближайшим кораблём и, выдержав тряску, попытался вытеснить его из кольца. Противник также не сдавался, продолжая напирать. Тотчас же по эльхоту был открыт огонь и Игорь Иванович совершил манёвр, резко уйдя вправо. Протараненный им корабль не ожидал такого и не успел включить тормозные двигатели. Его понесло в центр кольца, прямо под шквал ракет. Защита вражеского корабля пострадавшая от тарана, не смогла противостоять такому огню, и яркий взрыв ослепил на время нападавших. Игорь Иванович воспользовался образовавшейся брешью и устремился туда, мгновенно увеличивая скорость. По нему выпустили с десяток ракет, но прыжковый механизм сработал раньше.

Довольно давно Игорь Иванович не испытывал такого выброса адреналина. Дела в Галактике не так уж и безупречны.

****

Не все планеты выглядели процветающими, как Сорцесс. У многих не хватало энергии, чтобы выводить все эльхоты в космос. Причина: нехватка хорошего юсси. Их колкеры имели возможность посещать те места Земли, где соль более низкого качества. Такой парадокс. Те же шесть килограмм соли экстра, могли бы на полсотни лет поднять экономику любой планеты. Ясное дело, что попадающие благодаря побочному эффекту люди становились ценными экземплярами. Такие явления были весьма редкими, ведь колкерам категорически запрещалось вступать в контакт без острой необходимости и на Земле они пребывали под неусыпным контролем наблюдателей. Оказалось, Земля кишит пришельцами в человеческой коже, которые не вмешиваются в людские дела, а лишь как в амбар за припасами приходят.

Двадцать шесть лет пролетели в путешествиях и познаниях космоса. Игорь Иванович, хоть и был ещё не молодым, но уже и не являлся дряхлым стариком. Потемнела борода, погустели волосы, ещё украшавшие виски сединой, почти разгладились морщины, исчезли мешки под глазами. За эти годы он проходил сквозь чёрные дыры и космические вихри, опускался на ледяные планеты и в жерла вулканов, общался с плазмоидами и геррокотами, познал несколько планетарных языков…Ему даже не приходилось впадать в анабиоз или летать годами, эльхот с лёгкостью совершал прыжки, проходил сквозь червоточины, преодолевал огромные расстояния с невероятной скоростью, да так, что не плескалась вода в бассейне. На его корабле время текло по-Земному. По нему же отсчитывалось и летоисчесление. Каждый день в половине пятого утра поднималось голографическое Солнце и пели петухи. В декабре шёл снег, а в апреле дожди. Летом пели соловьи, а весной прилетали жаворонки… И лишь за бортом чаще стояла непроницаемая тьма. Сколько лет на самом деле минуло, Игорь Иванович не знал. Время в космосе – понятие субъективное. Он уже не думал о коме. Прежняя жизнь представала туманной и далёкой, хотя иной раз и подкатывала ностальгия, но с ней он справлялся.

***