Богатство и Драма Семьи Меньшиковых

Первым делом, Климов открыл распределительный щиток, и проверил автоматы. Автоматы работали. После этого сержант щелкнул выключателем, но свет не загорелся. Не нужно быть великим сыщиком, чтобы резюмировать: света не было во всем здании.

– Во всем здании света нет.

Участковый недобрым словом помянул чью-то маму и вышел на улицу.

– Так, провода вроде не срезали, – подняв голову и обойдя здание, заметил Сергей Анатольевич. – Видишь забор под мостом? – кивнул в сторону участковый, указывая на мост, до которого было добрых двести, а то и двести пятьдесят метров.

– Так точно.

– Там, значится, трансформаторная станция, только внутрь не влезай, посмотри, она к магистрали общей подключена, или опять кто-то провода спер? Если все нормально, лезь на мост. На мосту рабочие, у них спроси, почему света нет. Понял меня? Значит, смотришь провода, если они на месте – пулей к рабочим.

Сержант козырнул и трусцой заспешил в указанном направлении. Провожая взглядом подчиненного, Сергей Анатольевич достал сигарету и закурил. Перекур вдвойне приятней, когда можешь безмятежно наблюдать, как другие работают. Климов становился все меньше и меньше. Было тихо, и до чутких ушей Кошкина долетел шелест железнодорожной насыпи – это сержант с асфальта перешел на гравий. По расчетам участкового, сержанту до подстанции оставалось недалеко. Не прошло и минуты, как шелест гравия вновь долетел до чуткого слуха Сергея Анатольевича. Звук выходил громче и чаще, чем предыдущий. Вскоре к звуку шагов присоединился и голос бегущего Климова. Если к мосту сержант бежал трусцой, то обратно он перешел на галоп, размахивая одной рукой, а другой придерживая слетающую от скорости кепку.

– Что за хрень, – удивился участковый неожиданной сигнализации своего подопечного и крикнул, – Климов! Что такое?

– Там, там, человек на проводах! – отозвался задыхающийся сержант, не сбавляя шагу.

Кошкин нахмурил брови и побежал навстречу.

– Что? Какой человек? – поравнявшись с остановившимся Климовым, недоумевал Кошкин.

Сержант стоял нагнувшись, уперев ладони в колени и тяжело дышал.

– Там человек в проводах. Висит.

– Да еб…– только и сказал, участковый и побежал к подстанции. Вдохнув поглубже, Климов засеменил следом.

В проводах, ведущих от трансформаторной будки к общей электрической магистрали, висела девушка. Тело погибшей застыло в форме распятья. Под тяжестью раскинутых рук провода едва прогнулись, а два кабеля, протянувшихся между ногами, провисли до самого ограждения, увенчанного колючей проволокой. Девушка висела спиной к мосту, голова безжизненно опустилась на грудь, скрывая лицо в тени.

– Ничего не трогай, – Кошкин остановил помощника, вытянув как шлагбаум правую руку. – Чувствую, неделя будет долгой, – с тоской добавил Сергей Анатольевич.

Первым делом Кошкин связался с местным отделением полиции, в чье ведомство входил его участок и, сообщив дежурному что да как, попросил прислать следователя Борисова и криминалиста Шилова соответственно. Со следователем и криминалистом у Кошкина наладились дружеские отношения. Во время совместной работы, выполняемой прошлой осенью, каждый из полицейских показал свои лучшие человеческие и профессиональные качества.

Едва Кошкин успел положить трубку, как телефон зазвонил вновь.

– Да, нет на месте? Твою мать, понял, сам наберу. Да, труповозов потом вызовем. Что почему? Да её еще снять надо, епта, я же сказал, сначала электриков пришли из ЖЭКа или вокзальных, я что ли полезу туда, как обезьяна? – Второй разговор с дежурным огорчил Кошкина тем, что ни следователя, ни криминалиста не месте не оказалось, и Сергею Анатольевичу пришлось звонить им самостоятельно.

Пока участковый решал организационные вопросы, сержант разматывал красно-белую ленту, огораживал место происшествия. От станции отошла электричка, и загудев, отправилась в сторону столицы. Навстречу ей громыхал груженый товарный состав. Разминувшись с электричкой, товарняк застучал по рельсам, заполнив пространство под мостом железным топотом.

Из-под козырька Климов изредка кидал косые взгляды на висевшую женщин, но быстро отворачивался. Зрелище было неприятным и по своему особенным. Тела погибших, с которыми помощнику Кошкина приходилось иметь дело до этого были вполне себе рядовыми, лежащими на земле, рельсах или полу, здесь же, тело висело над тобой, раскинув, как крылья, черные костлявые руки. Убегающие провода, пронизывали фигуру, от чего та напоминала марионетку, скучающую без дела, но способную в любой момент ожить в руках кукловода.

В другом конце моста слышалась ругань дорожных рабочих, а в нескольких метрах над головой сержанта, по полотну черного свежеуложенного асфальта, медленно проезжали среди железобетонных ограждений автомобили. Ближайшая к подстанции сторона моста на время ремонта была перекрыта для пешеходов, и люди были вынуждены либо идти по другой стороне, а после переходить дорогу, либо идти в обход и переходить пути через подземный переход, расположенный недалеко от опорного пункта участкового. Но таким путем пользовались редко.