Богатство и Драма Семьи Меньшиковых

Будучи сотрудником полиции, Климов не мог не размышлять над своей версией произошедшего. Плох тот сержант, который не мечтает стать офицером. По предварительной оценке Климова, дело обстояло следующим образом: женщина вечером шла по мосту и упала, угодив точно на распределительные линии трансформаторной будки. Сержант знал, что через несколько часов будут известны результаты вскрытия и тогда можно будет говорить о деталях и подробностях произошедшего, а если повезет, то и о причинах. Помощник участкового поднял голову к мосту и задумался, представив полет несчастной девушки. Упади она чуть ближе к середине моста, её бы точно заметили из окна электрички, а если бы она упала наоборот, раньше, то нашли бы ее очень нескоро. Разве что какому-нибудь обходчику приспичило бы заглянуть за трансформатор, или стая пирующих бродячих собак привлекла бы внимание.

– Еле дозвонился, сейчас приедут, – ковыляя, еще издали крикнул участковый, – ты уже пол часа с этой лентой возишься, что так долго?

Сержант повернулся на голос, кивнул и продолжил, не спеша закреплять ленту. Подойдя, Кошкин достал из кармана пачку сигарет, но, взглянув на тело, убрал и поморщился. Что-то неприятно кольнуло его в висок. Не прошло и десяти минут, в течении которых участковый с помощником охраняли и без того пустынное место происшествия, как из-под станции, из подземного перехода показались две фигуры. Левая фигура, та что повыше, слегка прихрамывала, правая – широкая, шла, в свою очередь, вполне уверенно, непринужденно и даже с щегольством. Хромающая фигура принадлежала криминалисту Шилову, лишившемуся последних остатков кожи в тех местах, где ему терли новые туфли. Правая фигура, соответственно, принадлежала следователю Борисову. Стоит заметить, что веселость следователя была не напускной, а вполне искренней. Во-первых, Борисов уже по звонку Кошкина догадался, что их с напарником ожидает нечто необычное, а во-вторых, Евгений Иванович с недавних пор изменил свое отношение к жизни, взяв курс на оптимистичный фатализм и старался ко всему относиться если не с юмором, то, по возможности, с иронией, при этом не перегибая палку, дабы не задеть чьих-либо чувств. Подобный жизненный курс, следователь взял после недавних похорон, в конце марта умерла его крестная мать. Женщина была близким другом семьи Борисова и не имела своих детей. О произошедшем узнали спустя несколько дней, взломали квартиру и обнаружили остывшее тело. С уходом крестной Евгений решил, что теперь на небесах у него есть свой человек, и не просто родственник, а некто ответственный за душу, в которую, впрочем, Борисов, особенно не верил. Порядочно напившись, Евгений решил меньше заморачиваться о жизненных трудностях. Финал будет один – деревянный ящик с червяками или кучка пепла. Борисов не боялся червей, но предпочел бы кремацию.

– Сергей Анатольевич, рад приветствовать вас, – протягивая руку понурому участковому поздоровался Борисов. Криминалист молча последовал его примеру.

– А я-то как рад, не нарадуюсь сегодня, – саркастически огрызнулся Кошкин, – время десять утра, а на участке уже труп дожидается.

– Тю, Сергей Анатольевич, вы будете смеяться, но мне сегодня в начале десятого предложили раскопать свежую могилу, так что, ой ё… – подойдя поближе к висевшей девушке прервался Борисов, – так что, что.

– Что? – спросил Кошкин, оборвавшего на полу слове следователя.

– Вот это птичка на проводе, ну и ну. Мы-то шли c Геной, гадали, зачем вы трансформатор лентами украшаете, а тут на тебе.

Шилов достал фотоаппарат и несколько раз щелкнул, поймав в объектив погибшую, провода и подстанцию, после чего отошел и сделал крупный план с мостом и будкой.

– Вы на мосту были, смотрели?

– Да никуда мы не ходили. Я с телефона не слезаю, вас жду.

– Ну и ладно. Ген, пойдем, посмотрим. Пару снимков надо сделать и следы поискать, не у кого ведь нет сомнений, что она летела с моста?

Кошкин отрицательно покачал головой.

– Отлично, – озираясь по сторонам сказал Борисов, – где тут у вас подъем?

– Там, – кивнул под мост участковый, – с другой стороны моста.

Шурша по железнодорожному щебню трое полицейских вошли в тень моста. Мимо, в сторону Москвы, вновь пролетела электричка. Температура воздуха начинала расти, и многие окна в вагонах были опущены. Между дверей в одном из тамбуров кто-то засунул пустую бутылку и курил в образовавшуюся щель.

– Я думаю, мы теперь не скоро к Меньшиковой попадем, – скептически пробормотал Борисов, выпуская тонкую струйку дыма от только что прикуренной сигареты.

– Это точно, – ответил криминалист, оглянувшись в сторону трансформаторной будки и едва не споткнувшись на вынырнувшей из-под щебенки шпале.

– Вы о чем сейчас?

– Да про эксгумацию, Сергей Анатольевич. Про эксгумацию господина Меньшикова Михаила Ефимовича.

– Что-то знакомое. Давно закопали?

– Неделю назад. Местный миллионер, ты не знаешь, что ли?

– Слышал. Хорошо, что у меня на участке миллионеров нет. Зачем ты его выкопать хочешь, Жень?

– Потому, что мне делать больше нечего, и я люблю на майские эксгумировать миллионеров. Дачи-то у меня нет.