Богатство и Драма Семьи Меньшиковых

– О, Анатольевич что-то звонит, – достав из кармана вибрирующий телефон, сказал следователь, – Алё, да, отъехали тут по делам. Да, с Шиловым, нет, недалеко, а что? Понял, сейчас приедем.

Повесив трубку, Борисов обратился к напарнику.

– Кошкин звонил. Ехать надо, срочно.

– Надо, так надо, – кивнул криминалист, уловив во взгляде напарника тень дурных вестей.

– Мы позже зайдем, – уходя сказал следователь, даже не взглянув на шокированного странным визитом садовника.

Глава пятая

Идти на работу после праздников Сергею Анатольевичу Кошкину не очень хотелось, и несмотря на то, что он работал участковым, разрешил себе проспать на пол часика. Неделя обещала быть короткой, понедельник и вторник пришлись на первую волну майских, и, выйдя на улицу в приподнятом настроении, Сергей Анатольевич не постеснялся зайти в соседний магазин и порадовать себя бутылочкой холодного пива. Солнце приятно светило в глаза, заставляя участкового чуть-чуть прищуриваться, когда тот запрокинув голову, подносил ко рту пенный напиток. Да, Кошкин порой употреблял спиртные напитки на рабочем месте, но всегда знал меру и время, когда можно, а когда нельзя, и никогда не переусердствовал, не опускался и вообще, о том, что он порой позволяет себе этакую вольность нигде известно не было. Участок Сергею Анатольевичу достался не самый хлебный, но для маленького подмосковного городка вполне неплохой, ведь, могли и в соседнюю деревню сослать, а так вотчиной служила железнодорожная станция Клин с прилегающей территорией, пара пятиэтажных домов и гаражный кооператив.

Бутылки пива хватило ровно до работы и последний глоток Кошкин сделал уже на ступеньках отделения. Дверь в участок была открыта, когда в начале десятого Сергей Анатольевич переступил порог.

– Климов! – войдя в полумрак неосвещенного коридора, крикнул своему помощнику участковый, – ты здесь?

На зов начальника из боковой двери, тут же появился худощавый сержант.

– Здравия желаю, – скороговоркой отрапортовал сержант, приложив к головному убору правую руку.

Участковый машинально отвечая на приветствие, едва не отдал честь опустевшей бутылкой пива, но вовремя, среагировал на собственную оплошность и протянул бутылку помощнику.

– Слушай, выкини куда-нибудь.

Климов взял бутылку и вышел на улицу, смекнув, что нечего пустым бутылкам храниться в участке.

Кабинет Кошкина находился в конце коридора. Единственное окно из кабинета выходило на заасфальтированную площадку перед железнодорожным ограждением. Вид был не самый фешенебельный, но и глазеть в окно участковому было некогда.

Визуально оценив уровень воды в прозрачном электрическом чайнике и посчитав его достаточным для кружечки растворимого кофе, Сергей Анатольевич щелкнул рычажком, после чего вышел из кабинета и, пройдя буквально пару шагов, оказался в туалетной комнате. Стоя перед зеркалом, Кошкин пару раз погладил себя против шерсти, запустив пятерню в темно-каштановую шевелюру, и, убедившись, что между пальцами отсутствуют выпавшие волоски, довольный поправил прическу и вышел.

– Что за хрень, – плеснув воды в кружку, на дне которой лежали коричневые гранулы и три белых кубика, Сергей Анатольевич, с недоумением заметил, что от воды, не поднимается пар, а стенка пузатого чайника холодная. Участковый вернул электроприбор на подставку и в задумчивости снова нажал маленький рычажок. – Что за хрень, Климов!

Сержант мгновенно отреагировал на вызов и через мгновение вырос в дверном проеме.

– Ты чайник сломал мой? Что он не работает? – дергая вверх-вниз рычажок, вопрошал участковый. – Огонек почему не горит, раньше ведь горел.

– Горел, – кивнул сержант.

– Я знаю, что горел, я спрашиваю, почему не горит.

– Может быть, розетка?

– Может быть без вопросов, взял ноги в руки, чайник в зубы и давай, соображай.

Схватив чайник и подставку, Климов удалился также поспешно, как и появился несколько секунд назад.

– Ну-ка глянем, что у нас в телевизоре, – присаживаясь на потрепанный диван, промурлыкал под нос участковый, и взял в руку пульт.

Пульт не реагировал, и ни физическая сила, ни лексическая мощь Сергея Анатольевича не могли заставить его работать.

– Твою мать, Климов!

Сержант вновь не заставил себя ждать.

– Что с телеком?

Глядя на безжизненный экран, Климов пожал плечами, – может быть, света нет?

– Ты что, Гамлета репетируешь? Может быть, а может не быть. Тьфу, черт, все самому, как всегда делать!

Говоря, что все и всегда он делает сам, Кошкин лукавил. Все вопросы, где присутствие участкового не было необходимостью, решал исполнительный Климов, прослушав предварительно подробную инструкцию начальника, примерно треть из которой, составляла матерная брань, а другие две трети дублировались между собой. У Кошкина было своего рода шестое чувство, свойственное всем хорошим начальникам, ведь он знал не только, когда можно пить, а когда нельзя, но и, когда и где ему нужно работать, а на что можно не тратить ни силы, ни нервные клетки.