Богатство идей. История экономической мысли

Затем мы переходим к главе 7 – к Давиду Рикардо, первому автору, которому принадлежит заслуга создания стройной аналитической системы, последовательно развиваемой на основаниях, заложенных Смитом. Рикардо выделяется среди других участников этой чрезвычайно богатой и насыщенной стадии экономических дискуссий, несмотря на то что Торренс, Бэйли, Де Квинси, МакКуллох, Джеймс и Джон Стюарт Милли, Бэббидж и «социалисты-рикардианцы» с полным основанием могут рассматриваться как самостоятельные величины, вклад которых представлен в главе 8. В главе 9 мы рассматриваем Карла Маркса и особенно те аспекты его мысли, которые имеют непосредственное отношение к политической экономии.

Золотой период классической школы относится преимущественно к эпохе между Смитом и Рикардо. Переломный момент, традиционно относящийся примерно к 1870 г. и обозначаемый как «маржиналистская революция», возвращает нас к «дуговому» представлению о противоположности сил спроса и предложения на рынке. Несмотря на то что оно давно присутствовало в обсуждении экономических вопросов, именно тогда это представление приняло наиболее выраженную форму благодаря как наличию четкой аналитической структуры субъективной теории ценности, так и большей стройности предлагаемой концептуальной картины. Центральная проблема экономической науки переместилась от объяснения функционирования рыночного общества, основанного на разделении труда, к интерпретации выбора рациональных агентов в их взаимодействии с другими, следующими подобным правилам поведения индивидами посредством рынка.

Основные черты этого изменения и длительной подготовки к нему обсуждаются в главе 10. Кроме того, эта и две последующие главы иллюстрируют три основных течения, на которые традиционно подразделяется маржиналистский подход: английское (Джевонс), австрийское (Менгер) и, наконец, французское, связанное с анализом системы общего экономического равновесия (Вальрас). Всеобъемлющая попытка синтезировать классический и маржиналистский подходы характеризует вклад Альфреда Маршалла. Эта попытка и ее ограничения рассмотрены в главе 13.

Маржинализм неразрывно связан с субъективной теорией ценности, с радикальной трансформацией утилитаризма, который изначально выступал основой для этики консеквенциализма. Утилитаризм Джевонса низводит homo oeconomicus до вычислительной машины, которая максимизирует одномерную величину: именно на этом зыбком фундаменте, как мы увидим, строит свой аналитический замок субъективная теория ценности.

Случай Маршалла довольно интересен, поскольку он показывает, насколько сложно связать комплексное и гибкое видение мира с аналитической структурой, ограниченной догмами концепции равновесия. Нечто подобное произошло и в случае австрийской школы, так же как и с подходом Шумпетера, теория которого представлена в главе 15. Таким образом, мы можем разобраться в причинах значительного разброса в оценках нескольких ключевых экономистов (превозносимых или принижаемых в зависимости от позиции, с которой они оцениваются), приняв во внимание богатство и глубину их концептуальной репрезентации действительности, или же слабые стороны и жесткость их аналитических систем.

Проблема взаимоотношений между концептуальной основой и аналитической системой принимает различные формы в работах Джона Мейнарда Кейнса и Пьеро Сраффы, чьи вклады рассмотрены в главах 14 и 16. Кейнс надеялся сделать свои идеи приемлемыми, сколь бы революционными они ни являлись, для ученых, воспитанных в традициях маржинализма. Однако примирительный подход Кейнса привел к явному искажению его идей, что было закреплено в стерильной канонической версии «неоклассического синтеза». Сраффа, в свою очередь, представил свой анализ таким образом, чтобы сделать возможным его использование как конструктивно, в рамках классического подхода, так и с целью критики, проводимой в рамках маржиналистского подхода. Это, однако, затруднило реконструкцию метода и концептуальных основ его теории, также открыв путь ко многим недоразумениям.

Наконец, главным образом на базе работ Кейнса и Сраффы, а также принимая во внимание позднейшие разработки, освещенные в главе 17, в главе 18 представлены некоторые предварительные и беглые размышления о перспективах дальнейшего развития экономической науки.