Богатство (СИ)

— Елька, — хмуро спросила она, — а ты что завидуешь? Поэтому расстроилась, да? Так я тебе давно говорила, выходи замуж за Гирема. Тогда и у тебя будет и серебро-золото, и жемчуга. А будешь выкобениваться, совсем его потеряешь. Знаешь, сколько баб за ним бегает? Это он пока ни на кого, кроме тебя не смотрит. А если какая-нибудь ушлая бабенка попадется? Уведет!

Вот что мне в ней нравится, вздохнула я про себя, что не молчит она, гадости внутри себя не копит, что думает, то и говорит.

— Нет, — ответила, — я не завидую… Ну, если только самую малость. А если Гирем другую себе найдет, расстроюсь, конечно. Но замуж я пока не хочу и вешаться ему на шею не стану. Пусть живет, как хочет. Если любит, то дождется… Жерен вон сколько лет ждал, чтобы с тобой быть.

— Ох, ну, и дура ты, Елька, — фыркнула Селеса. — Знаешь, как я жалею, что зря время потеряла? Думаешь, мне его богатства нужны? — Махнула рукой. А потом призналась, — если бы не дети… не знаю, как выжила бы с Алихом-то… Каждую ночь в постель к нелюбимому ложиться… врагу такого не пожелаю. Потому и тебя от ошибки уберечь хочу. Ежели любишь Гирема, то не думай ни о чем, пока замуж зовет — иди. Иначе потом всю жизнь жалеть будешь. Локти кусать.

Она вздохнула. И я тоже. Я была с ней согласна. Я уже жалела. Но и от цели своей отступить не могла. Сжала порезанную ладонь, чтобы разогнать так не вовремя потревоженные чувства, и вернулась к началу разговора.

— Я просто удивилась, Селеса, что у Жерена такие таланты, а он, — я запнулась, — не ювелир, и даже не художник…

Селеса фыркнула и хитро посмотрела на меня.

— Ну, почему не ювелир…

Огляделась по сторонам, словно сомневаясь в чем-то, а потом решилась. Схватила меня за подол и потянула к себе:

— Елька, сядь! Я тебе сейчас такое скажу! Да, сядь же! Успеешь еще мужиков позвать, — она чуть не силой усадила меня на скамью рядом с собой. Склонилась к уху и зашептала еле слышно, — только ты никому не говори. Мне Жерен по секрету признался. Ты про Иржена, ювелира из Монтийской епархии слышала?

Конечно же, я слышала.

Монтийская епархия — закрытое государство образованное религиозными фанатиками, сбежавшими из Абергориансской империи несколько веков назад. Они построили свою страну на месте Северной пустоши, обнеся границы высокой каменной стеной, без окон и дверей. Только узкие бойниц, за которыми прятались воины-фанатики, убивавшие всех, кто рискнул приблизиться к их территории ближе, чем на полет стрелы.

Официально ни один купец не мог попасть на территорию епархии, и ни один купец не мог выбраться оттуда. Об этой стране даже у короля не было никаких достоверных сведений, только слухи, домыслы и обрывочные рассказы редких контрабандистов, которые безумно рисковали, поднимаясь и спускаясь по веревочным лестницам с Великой Стены под покровом ночи.

И тем ценнее были товары, которые они умудрялись доставлять оттуда. Например, ювелирные изделия уникального и самобытного мастера Иржена. У меня было несколько украшений, изготовленных его рукой. И стоили они баснословных денег.

Я уже собиралась кивнуть, но вовремя опомнилась. Откуда простой девчонке Ельке знать имя, которое передается из уст в уста тихим шепотом…

— Нет, — мотнула я головой, — не знаю. А кто это?

Селеса тихо рассмеялась, склонилась еще ближе и зашептала еще тише. Мне пришлось затаить дыхание, чтобы разбирать слова:

— Это очень известный ювелир. Его работы из простого серебра оценивают в три-четыре веса золотом. А те, что из золота, да с драгоценными камнями по карману только высшей знати и королю. И, — она, сделав драматичную паузу, выпалила на грани слышимости, — это Жерен!

Хорошо, что у меня уже не было в руках никакой посуды. Иначе снова пришлось бы мести полы. А сейчас я просто сидела, открыв рот и выпучив глаза в полнейшем изумлении, и не могла произнести ни слова…

— Удивлена?! — хихикнула довольная Селеса.

— Удивлена, — выдохнула я, — но почему он тогда стал, — снова пропустила «нехорошую» профессию Жерена. — Вступил бы в гильдию, работал бы ювелиром здесь, в Грилории. Были бы ему почет и уважение.

— В гильдию, — фыркнула она, — сама-то что в гильдию не вступила? У Жерена-то тоже никого нет. Он по молодости учеником год походил, сбежал. Мастер, известный в Среднем городе ювелир, его ни разу к станку не подпустил, по хозяйству гонял. Мол, ты с Нижнего города, место твое рядом со свиньями. Но Жерен, — улыбнулась Селеса, — тогда многому научился. Подглядывал за работой, подмечал. Потом купил инструменты и потихоньку начал сам мастерить. Сначала подделками занимался. Алмазы, да изумруды из стекла делал. А когда на настоящие камни накопил, стал потихоньку и свое продавать, как контрабанду, чтоб гильдейские законы обойти. Патента-то у него так и нет.