Богатые — такие разные.Том 2

— Стив, это вовсе не страшная тайна. Я хочу того, чего хотим мы все. Я хочу любить и быть любимой. Хочу быть защищенной и счастливой. Хочу иметь дом и семью, а также работу, которая позволила бы мне реализовать мои собственные способности. Я думала, что смогу успешно заниматься банковским бизнесом, и продолжаю так думать, но если у меня никогда не будет возможности работать в банке, я буду жить без этого. И уж наверняка не отправлюсь на Вестминстерский мост, чтобы утопиться от досады. Чего ты, черт побери, ожидал от меня, опасаясь дать мне возможность вступить в банк «Ван Зэйл»? Боялся, что я воткну нож в спину всем мужчинам на Милк-стрит, в том числе и тебе, повешу вам на шею камни и брошу в Темзу? Дорогой мой, проявлять такую черную неблагодарность я предоставляю вам, американцам!

— Ты хочешь сказать, что спала со мной не просто потому…

— Дорогой Стив! — я не могла совладать с собой, потянулась через стол и вложила в его руку свою. — Я ведь не мадам де Мэнтенон и не Алиса Перрер. Я не домогаюсь власти через королевскую спальню. Богу известно, что у меня достаточно власти в моем офисе, и, когда я направляюсь домой к любовнику, последнее, о чем я думаю, это о большей власти!

— Прости меня, — он искренне устыдился. — Но женщины часто грешат этим, и…

— Мужчины не меньше, — возразила я. — Пол проложил себе путь к собственной частной банковской фирме, женившись на Марриэтте, и все думали, что это самое умное, что он мог сделать. Разве не очаровательны двойные стандарты? — Я думала, не пора ли нам перейти из гостиной в другое место, но боялась, что, приведя его наверх, уже никогда не выпущу оттуда. Вместо этого, налив себе еще бренди, я сказала: — А уж, если говорить о семействе Ван Зэйлов, то я просто не могла поверить, когда услышала, что ты женился на Эмили.

Это нечаянное заявление вряд ли отражало мой былой гнев, ревность и жгучее чувство утраты. Ничто не вызывало у меня большего волнения. Я рассказывала ему ровным голосом, что, услышав о его женитьбе, оставила всякую надежду на примирение, но чувствовала себя обязанной поддерживать с ним связь ради своих близнецов. Опыт с Аланом подсказывал мне, что просто отсутствующий отец лучше мертвого. — …И все же я не понимаю, почему ты на ней женился, — добавила я, чтобы продолжить разговор в спокойном топе.

Он рассказал о том, в каком состоянии возвратился домой в 1929 году.

— …И неожиданно среди мрака всех этих несчастий возникла Эмили…

Я закурила еще одну сигарету, стараясь не думать о том, как удивительно звучало имя Эмили.

— …И почувствовал себя настолько благодарным ей, что, когда узнал, что она хотела выйти за меня, подумал: а почему бы и нет? Мальчики были от нее без ума. Они хватались за всякий намек па эту возможность, как, впрочем, и все остальные, и даже Корнелиус.

— Но почему Корнелиус…

— Этот парень утопил бы в реке собственную мать, если бы это обещало ему хоть пятак прибыли.

Меня встревожило то, что ему по-прежнему не давали покоя мысли о Корнелиусе.

— …Но я, в конце концов, придумал способ вынудить этого приблудного парня покинуть дом один по Уиллоу-стрит! — заключил, торжествуя, Стив.

Я вспомнила зловонную атмосферу Нью-Йорка, его сверкающее варварство, порочное тепло, примитивное беззаконие «широко открытого» города.

— Так вот почему ты оставил Эмили, — тихо проговорила я.

— Да нет же, черт побери! — запротестовал он. — Я оставил Эмили потому, что она довела меня до пьянства, но это уже другая тема. Нет, дело в том, что теперь, когда я ее оставил, я не найду себе покоя, пока не избавлюсь от Корнелиуса, и, поскольку я уже несколько месяцев понимал, что мы с Эмили идем к разрыву, я сделал все, что мог, чтобы спланировать будущее. Если уж ты хочешь знать правду, то я заключил секретную сделку с Льюисом Карсоном, и мы готовы на всех парах двинуться вперед. У этого парня не должно остаться никаких шансов.

Я вспоминала все, что мне доводилось слышать о Корнелиусе.

— Ты в этом уверен?

— Разумеется, уверен! — захлебываясь от восторга, ответил он, позабыв обо всех своих проблемах, а когда его глаза затуманились при мысли о будущем триумфе, он мечтательно добавил: — Ты когда-нибудь слышала о Законе о банках Гласса-Стигелла?