Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

— Он узнал многое, — продолжал Падре. — Очень скоро он догадался, что на яхте только делают вид, что заняты промыслом, на самом же деле они чего-то ожидают. Он знал также, что яхта пришла из Туспана, что порт приписки — Амстердам, а команда — одни итальянцы. И главное — что владельцем ее является высокий импозантный иностранец, которого зовут Гаэтано Кампа. Мне удалось лишь перекинуться с ним несколькими словами. В тот же вечер Пепо Апонте был убит. Вот тут-то я и подумал о вас, сеньор Гайа.

Дон Матиас помрачнел. Он понимал, что от соучастия в краже картин ему вряд ли удастся отвертеться, однако он намеревался сыграть полного дурачка, притворившись, что никакого понятия не имел, что именно было в ящике, отданном ему на хранение. Что же касается помощи, которую он оказывал «международной фирме», то начальник полиции собирался вовсе отрицать часть эпизодов, в неоспоримых же — разыгрывать наивность, как будто он не подозревал об истинной ценности предметов, которые он укрывал. Он и думать не мог, что всплывет убийство этого деревенского дурня. Он отчетливо вспомнил этого нелепого одинокого старика в широкополой шляпе, который «пахал» море на своей кобыле и совал нос куда не следует. А ведь он доставил дону Матиасу пару неприятных минут, когда рассказывал свою версию кражи картин из музея. Нюх у него был — это да.

— Признаться, Пепо Апонте поразил меня в первую же минуту, — сказал Падре Игнасио, вспоминая встречу перед дверью полицейского участка в Ла-Песке. И это случилось бы с любым из вас. Представьте себе, вы пытаетесь распутать клубок загадок, связанных с обвинением Бето в краже картин, и у вас уже есть кое-какие соображение, и вдруг совершенно незнакомый человек, более того — деревенский житель, произносит фразу: «Я бы выяснил, не знакомы ли господа Франсиско Мараньяль и Гаэтано Кампа». Согласитесь, это производит впечатление. В сущности, всю работу, которую проделал я, причем, заметьте, для этого мне понадобилось опрашивать свидетелей, держать связь с полицией, ездить в Тескоко, он сделал, сидя у себя в Ла-Песке, основываясь на сообщениях в газетах. Вот что значит настоящий дар.

Но, увы, Пепо Апонте не учел одной очень серьезной вещи — что к именам Кампа и Мараньяль надо прибавить еще одно — Матиас Гайа. Его, сам того не желая, ввел в заблуждение местный полицейский Хуан Сорро. Он был уверен, что начальник приехал разбираться по поводу того письма, которое было написано под диктовку Пепо и отправлено в Мехико. На самом же деле дон Матиас тогда услышал об этом впервые, но очень быстро сориентировался.

— Такого бы человека, как этот Апонте, да нам в полицию, — мечтательно заметил лейтенант Пиньо.

— А ведь он был едва грамотным, — ответил падре. — Но он навел такой страх на нашего доблестного начальника полиции, что тот, связавшись с яхтой по радиотелефону, немедленно отправился на борт. Представляете, так засветиться! Только близорукий Сорро мог все объяснять тем, что полковник Гайа, видите ли, поехал разбираться с подозрительными личностями.

Дон Матиас вернулся с яхты и сразу же уехал. Так, по крайней мере, думали все жители Ла-Пески. На самом же деле он зашел в хижину к Пепо и предложил тому поговорить в машине, подальше от чужих ушей. Ничего не подозревавший Пепо согласился. Было уже начало восьмого, когда они выехали из Ла-Пески по дороге, ведущей в Сьюдад-Викторию. Совсем стемнело. Внезапно полковник Гайа вынул пистолет и выстрелом в грудь убил старика, а тело бросил тут же в заросли чапарраля. Дон Матиас, вы же сами какой-никакой, а все же полицейский. Подумайте, как вы непродуманно и неосторожно действовали. Ведь, кроме вас, убить Пепо было решительно некому. Он лежал у самой дороги, притом никто не видел, чтобы он выходил из поселка, а вот вашу машину видели. Проще всего было бы решить, что с ним расправились головорезы с «Принцессы», но оттуда за весь день никто не появлялся. Кроме полковника Гайа, разумеется.

— Интересно, как бы вы поступили на моем месте? — проворчал полковник.

— Надеюсь никогда не оказаться на вашем месте, — с достоинством ответил священник. — Кстати, как полицейскому, вам отчасти делает честь то, что вы все же напали на след ящика с картинами. Я уверен даже, что вы в конце концов нашли бы его, если бы вас не опередили.

Итак, — обратился он ко всем собравшимся, — я думаю, Бето должен поблагодарить Андреса за то, что он с риском для жизни выкрал картины у бандитов, и Фелисию, которая так мастерски замаскировала их у себя в сарае.

— Так надо их скорее забрать! — воскликнула Марисабель. — Пока мы тут сидим и разговариваем, их давным-давно уже могли снова украсть.

— Не беспокойтесь, сеньора Сальватьерра, — повернулся к ней комиссар Гарбанса, — они уже в надежном месте.