Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

— Сеньор Кампа просит дона Матиаса сохранить некий ящик, намекая на то, что в нем нечто очень ценное. Дон Матиас конечно же по жадности соглашается. Однако он не из смельчаков, наш дон Матиас. Он, разумеется, читает газеты, смотрит телевизор и догадывается, что именно может находиться в этом ящике, и ему боязно оставлять его у себя дома или в полицейском управлении (где он раньше, бывало, хранил вещи, которые передавала ему на хранение некая «международная фирма»). Поэтому на всякий случай он отвозит ящик далеко в пампу…

— В пастушеский домик! — догадался Андрес. — Так это тот самый ящик… Он ведь был у нас в руках!

— Ты забегаешь немного вперед, — остановил его падре. — Сначала ящик доставляется в этот домик. Я думаю, его вез сам дон Матиас на полицейской машине — надежный способ переправки краденого, не правда ли? В домике он оставляет двух сторожей, вот их, я боюсь, он выбрал неудачно.

— Пьяницы! — буркнул дон Матиас. — Идиоты проклятые.

— Кто же вас заставлял выбирать именно их? — холодно поинтересовался Гаэтано.

— Пьяницы повели себя так, как и следовало ожидать — напились. И это, собственно, было бы и ничего, если бы двое мальчишек с соседнего ранчо не затеяли игру.

— Ну и напугались мы тогда с Лео, — сказал Андрес, — когда этот выпрыгнул на нас и стал палить.

— Жаль, что промахнулся, — проворчал дон Матиас.

— Милое замечание для полицейского, — как бы про себя заметила Селия.

— А нечего соваться туда, куда их не просят, — ответил дон Матиас.

Падре Игнасио прекратил начинающуюся перепалку:

— Как бы там ни было, он ранил Андреса, и это стало важнейшим обстоятельством в судьбе картин, вернее в том, что они исчезли. Ведь в какой-то момент о месте их нахождения не знала ни одна живая душа — никто. Андрес и Леопольдо привезли непонятный и совершенно не нужный им ящик в Сьюдад-Викторию просто потому, что были настолько потрясены нападением, что забыли о нем, в противном случае они скорее всего бросили бы его по дороге. И тогда с бессмертными творениями нам бы пришлось распрощаться.

— Нашли бы, — покачал головой дон Матиас. — Мои люди прочесали всю округу.

— Возможно, — кивнул головой падре Игнасио, — но они не бросили его и привезли в Сьюдад-Викторию, а там отдали Фелисии просто потому, что та решила, что фанера может пригодиться в хозяйстве.

— Видите, как хорошо иметь бережливую жену! — воскликнул Тони. — Она сохранила для человечества картины!

— Ну ты преувеличиваешь, дорогой, — засмеялась Фелисия.

— Таким образом, картины исчезли. Фелисия поставила ящик в сарай, завалила его всяким садовым инвентарем, вешала на него тряпки, и никому бы и в голову не пришло, что там может быть что-то ценное.

— А мы с ног сбились, — проворчал дон Матиас.

— Только потому, что я вас припугнул, — заметил Гаэтано.

— Да, сеньор Кампа начал нервничать. Мало того, что кража обнаружилась на день раньше и яхту пришлось увести из Туспана, человек, которому он доверил хранение картин, умудрился потерять их! Это было скверно и само по себе, но еще и потому, что «Принцесса», яхта сеньора Кампы, начинала вызывать подозрения. Он предусмотрительно отогнал ее из Туспана, где, как и во всяком крупном порту, была бдительная таможня, в Ла-Песку, небольшой рыбацкий поселок на побережье у впадения в залив речки Сото-Ла-Марина. Там, конечно, можно было провезти на борт все что угодно. Один-единственный полицейский не мог усмотреть за всем, что происходит на яхте. Сеньор Кампа рассчитывал переждать пару дней, ночью в лодке провезти картины на борт и потихоньку сняться с якоря.

— Я бы так и сделал, если бы не затруднения, о которых вы уже сказали, падре, — заметил Гаэтано.

— Однако яхте «Принцесса» пришлось встать на рейд у Ла-Пески, и было совершенно непонятно, сколько времени ей еще придется там пробыть. Пришлось объявить, что команда на яхте ловит креветок, это было неуклюжее, но все-таки объяснение, которое вполне устроило жителей поселка. Но нашелся один, человек редкого обаяния и наблюдательности, об этом я могу говорить с полным основанием, поскольку имел удовольствие разговаривать с ним…

— Вы? — вскричал дон Матиас. — Когда?

— Вы опоздали, сеньор Гайа, — сухо ответил священник, — вы убили Пепо Апонте, понимая, что он знает слишком много, но он успел сделать свое дело. Во-первых, он заставил местного полицейского, довольно тупого субъекта, написать в Мехико о том, что на яхте «Принцесса» происходит нечто очень странное. Вы помните это письмо, Гарбанса?

— Прекрасно, — ответил комиссар. — «Креветок ловят неправильно», — сказал он и улыбнулся. — Мы сразу обратили на это внимание и немедленно выехали в Ла-Песку. Да, можно без преувеличения сказать, что покойный сеньор Апонте очень помог нам в расследовании. Он привлек наше внимание к провинции Тамаулипас.