Богатый

Вынув из сумки зеркальце, невеста подправила голубой помадой губы, взяв другую помаду, намазала ресницы красным, под глазами пустила зеленый цвет. Отставив зеркальце, она внимательно присмотрелась к своему лицу. Спрятала зеркальце, встала, покрутила разноцветными кудряшками. Надувные туфли с ангелом и чертом беззвучно донесли ее к двери. Приоткрыв дверь, она тут же притворила ее и промолвила: — купсиски тансюют. — Положив на плечо Богатого ручку, она зевнула, уселась ему на колени и еще не совсем закончив зевок предложила: — пойдем спать, мне хосеца в кловатку.

— Тебе всегда в кловатку, — передразнила сестру младшая сестра.

В голове у Богатого сидел другой транзистор. Вместо электрических батареек эту машинку приводили в движение три вещи: коммерция, желудок и половая энергия. Невеста старалась пустить в ход эту последнюю. Поерзав на коленях, она решила добавить еще и поцелуй с тем, чтобы жених сделался мягче и послушнее. Но так, вдруг целоваться новой модой запрещалось. Полагалось сначала спринцовкой убить бациллы у себя во рту, так же как и во рту партнера. Когда она уже спринцевала свой рот, Богатый сказал:

— Я хочу танцевать.

— Отклой лот! — крикнула невеста, целясь спринцовкой.

Но Богатый, закрыв рот рукой, спихнул ее с колен и сказал:

— Убирайся со своей спринцовкой, это будет потом.

— Мне такое обсество не по нутлу, там хамы тансюют, — попробовала еще одно средство невеста.

— Раз я не брезгаю, тебе и подавно не следует брезгать. Ты не можешь, а я если захочу, могу купить себе любой титул, могу сделаться бароном, графом, князем.

— Богатый, сделайся князем, — запищала сестра.

— Дураком нужно быть! — Прикрикнул Богатый на девчонку.

— Посему дуляком? пли сем тут дуляк? — все еще держа спринцовку наготове спросила невеста.

— Богатство, роскошь, кутежи, траты на любовниц, разводы привели аристократов к концу их царства, — ответил Богатый, выпучив глаза, в которых появился зеленый огонек.

— Ну и сто? Это зь не месает теперь, — слюняво прошепелявила невеста.

— Ты думаешь не «месает», сама ты не «месает». Посмотри, дуреха, на то, что происходит: возьмем хотя бы куплетистов! Они все чертовски богаты, они кутят, имеют дорогих любовниц, постоянно меняют жен. И что же? кроме восторга эти дела других чувств не возбуждают. В чем же тут секрет? Кумекаешь? Вижу, нет, не можешь сообразить. И все народы об этом даже не думают. А почему? А потому, что новые обладатели капиталов выдают себя за демократов.

— Богатый, ты очень умный! — воскликнула девчонка.

— Пошли! — сказал Богатый. Сестра взяла Богатого под руку, Богатый обнял невесту за талию. В таком положении тройка вошла в зал.

Джаз оборвался. Танцующие застыли, словно духи, которых застал ненароком полуночный бой часов.

В зале находился корреспондент, посланный редакцией газеты за новостями о Богатом. Увидев настоящего Богатого воочию и в недалеком расстоянии, корреспондент выскочил на стул и бахнул зажигательную речь:

«Господа!» — завопил он истошным голосом. «Внимание! Внимание! Наше скромное общество должно быть благодарно! Вот он: Сам Богатый, окруженный девицами, которым следовало бы показываться на экранах телевизоров, посещает наш бал! Это демократ, который взялся за перекраску негров в белый цвет. Все расы станут одноцветными. Пропадет вражда. Дороги для автомобилей расширятся, и их станет в сто раз больше. Качество автомобилей улучшится. Телевизоры будут передавать не только цвет предметов, из них запросто будут в наши дома выходить артисты и разгуливать по комнатам. Богатый стоит за прогресс и делает все возможное и невозможное для того, чтобы этот прогресс двигался вперед и вперед без конца!»

Публика взволновалась. Долгое ура смолкло только тогда, когда Богатый поднял руку.

— Тронут, благодарю! — сказал он, прикладывая к сердцу ладонь.

Оркестр грянул с новым воодушевлением.

Сестра вцепилась в Богатого. Все замелькало, завертелось: пестрые юбчонки, лица, прически, туфли, розовые пятки девиц.

Надутые подошвы слишком высоко подбрасывали Богатого. Воздух провинции расстроил здоровье Богатого. Забитый насморком нос при первом же скачке выпустил бульбу. Богатый полез в карман за платком. Подошвы, продолжая делать свое дело, постепенно уменьшали прыть, но все же поймать в платок нос Богатому долго не удавалось. Высморкавшись наконец, он снова не рассчитал, взлетел и пошел чесать вприпрыжку. У сестры не было надувных подошв, поспевать за кавалером ей было трудновато, в этом помогала ей легкость тела и детский задор. Глядя на эту пару, публика решила, что это новая мода требует так скакать. Чтобы не ударить в грязь лицом, все стали подражать, но без специальной обуви исполнение нового танца было затруднительным.

При помощи надувных туфель невеста танцевала с сыном мясника. Можно было подумать, что парень этот задался целью пробить паркет. Сердце его пылало, глаза горели, а руки были холодными и потными.

— Давай жару, давай духу! — орал Богатый.