Богдан Хмельницкий

— Это так, это так, — повторял за каждым прочитанным дьяком словом Капуста, и перед его глазами вставали страшные картины шляхетского разбоя: насаженные на кол люди, выколотые глаза, отрубленные руки, ужасные костры смерти, когда связанных непокорных казаков бросали в костер живыми. «Это так, это так», — кивал головой атаман.

Алмаз Иванов извещал, что запорожские «черкасы милости просят со многим слезным челобитьем», чтоб царь принял их «под свою государеву высокую руку». Собору сообщалось, что «и по государеву указу, и по челобитью гетмана Богдана Хмельницкого и всего войска Запорожского» в Варшаву посылались государевы послы, «чтобы король и паны рада»[95] то междоусобье успокоили и с черкасами помирились», по «Ян-Казимир король и паны рада то дело поставили ни во что ж, и в мире с черкасами отказали».

Лаврин Капуста старался не пропустить ни единого сказанного на Соборе слова по украинским делам. Иванов докладывал, что он, Лаврин Капуста, посланец Богдана Хмельницкого и всего Войска Запорожского, привез к государю письмо гетмана, тот писал, что король ныне снова на Украину идет и что они не хотят снова Украину на «мучительство выдать», бьют челом, чтобы государь «войска свои вскоре послать к ним велел».

От массы людей, от их тел и дыхания в Грановитой палате становилось все более жарко и душно, но этого никто не замечал. Все сосредоточенно внимали словам дьяка. «А запорожский посланец Лаврин Капуста говорил, — продолжал Алмаз Иванов, — приказывал-де с ним гетман Богдан Хмельницкий, а велел государю бити челом, чтоб государь велел прислать в Киев и в иные города своих государевых воевод, а с ними ратных людей хотя с 3000 человек, и то для тех же государевых воевод, а у гетмана-де людей много. Да к нему ж-де хотел быть крымский хан с ордою, а иные татаровя уж и пришли и стоят под Белою Церковью. Да к гетману ж присылал турецкий султан в обоз в Борки посланца своего, зовучи его к себе в подданство. И гетман-де ему в том отказал, а надеется на государеву милость».

Когда Алмаз Иванов кончил свой доклад, сразу же началось голосование и вынесение решений — «приговоров» — по всем изложенным Собору вопросам.

Первыми отдали свои голоса и «приговорили» бояре и думные люди. Они постановили «за честь блаженной памяти великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича всея Руси и за честь сына его государева, великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Руси, стоять и против польского короля войну весть».

Затем бояре и иные думные люди решили удовлетворить просьбу Богдана Хмельницкого: «А о гетмане о Богдане Хмельницком и о всем Войске Запорожском бояре и думные люди приговорили, чтоб великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руси изволил того гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское с городами их и с землями принять под свою государеву высокую руку…»

Такие же «приговоры» вынесли и остальные участники Земского Собора, «по чинам, порознь» — «стольники, и стряпчие, и дворяне московские, и дьяки, и жильцы, и дворяне ж, и дети боярские из городов, и головы стрелецкие, и гости, и гостиные, и суконные сотни, и черных сотен и дворцовых слобод тяглые люди, и стрельцы…»

Свершилась вековая мечта украинского народа: Земским Собором было единодушно принято решение о воссоединении его с русским народом.

4 октября 1653 года посланцу Хмельницкого, субботовскому атаману Лаврину Капусте было объявлено, что царь «посылает принимать гетмана Богдана Хмельницкого и Войско Запорожское своего царского величества ближнего боярина и наместника тверского Василия Васильевича Бутурлина, да окольничего и наместника муромского Ивана Васильевича Алферьева, да думного дьяка Лариона Дмитриева сына Лопухина…». Им была определена почетная миссия — закрепить великий акт воссоединения Украины с Россией присягой украинского народа. Капусте было передано письмо царя Богдану Хмельницкому.

Свершилось дело жизни Богдана Хмельницкого. «Радостно прочетши «государеву грамоту», он пишет Бутурлину, Алферьеву и Лопухину письмо, исполненное благодарности царю за «милостивую ласку и великое жалованье».

Это были слова, идущие от самого сердца, не только Хмельницкого, но и всего украинского народа.

Переяславская Рада — свершение цели

Великие и полномочные послы Василий Бутурлин, Иван Алферьев и Ларион Лопухин выехали из Москвы 9 октября 1653 года. Каждого из них сопровождала почетная свита. В свиту посольства входили более сорока стольников, стряпчих, дворян, подьячих и переводчиков. В составе посольства был также голова московских стрельцов Артамон Матвеев со стрельцами. С ними отбыл из Москвы и посланник Богдана Хмельницкого Лаврин Капуста. Он договорился с Бутурлиным, что поедет вперед, чтобы на границе посольство встретили представители гетманского правления и сопровождали «к войску».