Богдан. Защищая жизнь

— А как же твоя мама? Ты говорил, она была психиатром? — робко начинаю, боясь, что вот теперь я перешла черту дозволенного. — И помогала людям. Значит, ты веришь в то, что они помогают.

— Психиатр и психолог — это разные вещи. Она была врач и лечила вполне конкретные и определенные психические заболевания.

— Можно поискать специальную группу, где собираются люди, которые… прошли через подобное. Терапия это… мм, все же хорошо.

— Я не хочу говорить ни с какими незнакомцами, — настаивает он жестко. — Прости, но и с тобой я не могу… не могу говорить об этом. Пожалуйста, просто пойдем спать. Обнимешь меня, и мы не будем думать о других. О том, что осталось там, снаружи, — теперь это больше похоже на мольбу.

Я больше ничего не говорю. Я не знаю, что еще сделать, кроме как давать ему то, что он просит от меня. Просто обняться и быть рядом.

Я киваю и, встав с дивана, протягиваю ему руку, увлекая за собой в спальню.

Удивительное дело. Я привыкла спать одна. Мне раньше нравилось лежать, широко раскинув руки. Я привыкла к простору. Но теперь мне нравится спать с Богданом. Я готова всю ночь, каждую ночь, держать его в своих руках, прижиматься всем телом, словно стоя на страже, охраняя его от его кошмаров, если это будет помогать избавить его от них.

Мы лежим в темноте, я обнимаю его, прижавшись к его боку и положив голову ему на грудь, и мне кажется, что он уже заснул, пока внезапно его болезненный шепот не раздается над моей головой:

— Афина… Ты не уйдешь?.. Не уходи. Пожалуйста.

— Я не уйду. Я люблю тебя.

Я знаю, что эти слова успокаивают его. И теперь мне совсем не сложно, даже приятно повторять их.

Глава 33

Богдан

— Афина! Я дома! — надеюсь, она не против, что я называю ее квартиру домом. Мне нравится это. Нравится представлять нас одной семьей. И хотя я сказал Андрею, что планирую сделать Афину своей официально, на самом деле я не уверен, что смогу предложить ей это. Не был уверен. До вчерашнего разговора.

Как бы я мог? Ведь то, что случилось со мной, не случается с мужчинами. Во всяком случае, не с сильными мужчинами. С теми, кто сам должен защищать тех, кто им дорог. Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал. Теперь два самых близких человека, которые у меня остались на этом свете, знают. И небо не обрушилось. В их глазах я не увидел отвращения. Или жалости.

Афина сказала, что любит меня…

Если бы она узнала всю правду обо мне, пожалела бы она о своих словах? Захотела бы взять их обратно? Именно этого я и боялся, когда она призналась мне в своих чувствах. Именно этот страх остановил меня сказать ей то же в ответ.

Все эти дни я жил с мыслью, что не имею права скрывать это от нее. Я должен сказать. Даже если это будет означать конец всему. Но я снова струсил.

Когда она сказала, что все знает, я думал мое сердце остановится. Я приготовился к самому худшему. Но я опять недооценил ее.

А потом она повторила свое признание. Тогда я понял, что она имеет в виду именно то, что говорит. Она любит меня.

Каждый раз, когда я слышу это, мне становится легче дышать. Ее слова наполняют мое сердце, собирая заново растоптанные частички моей личности.

Если она верит в меня, верит, что я смогу двигаться дальше, значит так я и буду делать. Я тоже поверю.

В одном только она не права. Не нужна мне никакая терапия.

Афина — моя терапия. Только она, ее любовь разгоняет мрак.

Ее вера в меня, ее нежный взгляд прогоняют черноту из моей души.

Страхов становится все меньше. И я чувствую в себе силы, глубокую потребность сказать ей те же слова, признаться ей в своих чувствах. И я убеждаю себя в том, что мы сможем стать самой настоящей семьей, даже если малыш не мой. В конце концов, главное, что у него будет столько людей рядом, которые любят его и заботятся о нем.

— Афина?

Где она? Она уже должна быть дома. Сегодня я освободился пораньше, потому что дело закрыто. Девушке больше ничто не угрожает. И мне не терпится увидеть Афину еще и потому, что хочется поделиться своим успехом в моем самом первом задании в качестве «Беркута». Все-таки, новичкам везет. Или это мне так везет?

Может, я правда счастливчик по жизни? Я начинаю верить в это. Ведь каким бы ни был мой путь, все плохое в итоге привело меня сюда. Теперь у меня есть Афина, верные друзья. Настоящая семья.

Но где же она? Может быть, что-то случилось? От ее офиса идти домой пешком совсем не долго. Нервно смотрю на часы.

Черт! В этом мире еще столько опасностей. Будь моя воля, я бы заделался ее личным телохранителем, чтобы защищать ее всю оставшуюся жизнь.

Я выдыхаю с облегчением, когда слышу звук открываемой входной двери.

— Ты дома? — удивленно спрашивает она, когда я вбегаю в коридор.

— Я освободился пораньше. А ты…

— А я решила после работы заскочить на рыночек около парка, купить свежих овощей и приготовить тебе ужин, — заканчивает она, вручая мне большой пакет.

— Тебе нельзя носить тяжести! — укоризненно смотрю на нее, но сам улыбаюсь во весь рот.