Боги, демоны и другие

— Я буду не я, если не отомщу Пандавам, и особенно этой женщине! — поклялся он. — Они нарочно все это подстроили, чтобы оскорбить меня.

Через некоторое время Дурйодхана пригласил Юдхиштхиру к себе во дворец поиграть в кости. В игральном зале хастинапурского дворца по одну сторону доски уселись Дурйодхана и его сподвижники, а по другую — Юдхиштхира и его братья. Сначала ставки были невелики: немного денег, два-три драгоценных камня. Но к вечеру игроки вошли в азарт. Юдхиштхира неизменно проигрывал. Кауравы ликовали. Они насмехались и потешались над Юдхиштхирой, и тот уж не верил, что сможет отыграться.

— Что у тебя еще осталось? Дворец? Ставлю вот этот дворец, где мы сейчас играем. Ставишь свой? — спросил Дурйодхана.

— Ставлю, — сказал Юдхиштхира.

Он уже не владел собой и скоро проиграл свой дворец, потом лошадей, слонов, оружие и наконец свою столицу и свою половину царства. Его братья сидели тут же и ничего не могли поделать. Он был старшим, и они не имели права приказать ему остановиться, хоть и пытались его удержать. И вот у Юдхиштхиры не осталось ничего, кроме него самого, он поставил на себя — и снова проиграл.

— Хочешь продолжать? Есть у тебя что-нибудь еще? — спросил Дурйодхана и сам ответил на свой вопрос: — У тебя больше ничего нет. Ты мой раб. Но я разрешаю тебе сделать последнюю попытку. Как знать? Счастье переменчиво, вдруг ты отыграешь все, что потерял. Отчего не попробовать? Я хочу, чтобы ты попытался в последний раз. Как знать?

Это было заманчивое предложение, и оно упало на благодатную почву. Юдхиштхира, как одержимый, только об этом и думал, и в последнем порыве отчаяния у него нашелся лишь один ответ:

— Мне больше нечего поставить.

— Ты забыл о жене, — сказал Дурйодхана.

Пандавы единодушно возмутились. Но Дурйодхана не удостоил их вниманием и продолжал уговаривать Юдхиштхиру:

— Разве жена не должна помогать мужу, когда он попадает в беду? Разве жена нужна мужу только для развлечения? Если бы ты относился к игре серьезно, как знать?..

Юдхиштхира решил, что Дурйодхана прав и Драупади будет его последней ставкой; он бросил кости и опять проиграл. Бесчестные Кауравы испустили победный клич. Шакуни, дядя Дурйодханы, был очень хитрым и умным человеком. Это у него явилась коварная мысль затеять игру в кости и погубить Пандавов, и он же направлял руку Дурйодханы, следя за каждым его движением.

— Ступай и скажи этой гордячке, чтобы она явилась сюда, — приказал слуге Дурйодхана.

А Пандавам, которые стали его рабами, он приказал отойти подальше, потому что рабы не должны стоять так близко к царю.

Слуга вернулся, но без Драупади, и доложил:

— Ей, государь, понадобилось узнать, была она последней ставкой или предпоследней, а когда я сказал, что Юдхиштхира проиграл сначала себя, а потом ее, она осмелилась заявить, что последний проигрыш ее не касается, потому что Юдхиштхира потерял право распоряжаться своей женой, так как сам перестал быть свободным человеком. Я предупреждал ее, что ты прогневаешься, государь, но она стояла на своем. Такая уж упрямая женщина!

— Упрямая? Скоро она станет сговорчивей! Скажи ей, что она должна делать то, что ей велят, а не рассуждать. Скажи ей, что теперь она наша рабыня.

Дурйодхана с торжеством оглядел присутствующих. Пятеро братьев стояли в дальнем конце зала..

— Я раздавлю их всех, — прошептал Бхима, скрипя зубами.

— Замолчи, — приказал ему старший брат.

— Одну стрелу из моего лука… — простонал Арджуна.

— Молчи. Не смей ничего делать, — чуть слышно проговорил Юдхиштхира.

Вскоре слуга снова вернулся, но опять без Драупади.

— О государь, она просит передать, что три дня не сможет показываться мужчинам, — сказал он на этот раз.

— Почему?

Наступило неловкое молчание, потом слуга пролепетал:

— У нее месячные.

— Ну и что? Как будто у других женщин не бывает месячных!

— Она говорит, что плохо себя чувствует и не одета подобающим образом.

— Сколько отговорок! Пойди и скажи ей, что она должна прийти сюда, а как она одета, нам безразлично… Живо! — крикнул он.

Драупади пришла и остановилась в глубине зала, полускрывшись за аркой; ее смущало такое большое сборище мужчин. Тогда Дурйодхана призвал своего неистового брата Духшасану и велел ему вывести Драупади на середину зала, но Духшасана сказал:

— Она не хочет.

— Не хочет? Так приволоки ее, — распорядился Дурйодхана, надменно покручивая усы.

Неистовый Духшасана исполнил приказание брата и приволок Драупади за волосы. Ее мужья все видели и ничего не могли поделать. Дурйодхана и его люди — его слепой отец, его родственники и сообщники — веселились от души. Как они смеялись над Драупади! Дурйодхана чувствовал, что он отомщен за смех, который ему пришлось услышать в залах дворца в Индрапрастхе, когда он ступил на мрамор и испугался, что попал в лужу. Драупади громко спросила, как могут благовоспитанные люди допускать подобную жестокость. Но ее вопрос вызвал лишь новый приступ веселья у приспешников Дурйодханы.