Боги и чудовища

– Я знаю, что ты делаешь, – многозначительно повторил Жан-Люк. – И не поэтому я потакаю тебе. Дай бутылку.

Бо вложил бутылку в протянутую руку Жан-Люка, и тот сделал огромный глоток. Утерев рот, он протянул ее Риду.

– Начинай.

Рид с отвращением осмотрел бутылку.

– Я не стану с вами играть.

– Ой, да ладно, шасс. – Я поднялась на цыпочки, сложив руки на груди и покачиваясь. – Пожалуйста? Обещаю, что не заставлю тебя мериться членами с Жан-Люком.

Жан-Люк ухмыльнулся.

– А вот это и правда к лучшему. Не хочется никого ставить в неловкое положение.

Рид так сжал бутылку, что пальцы побелели.

– Ты… – выплюнул он. – Ты же не… – Он поморщился. – Какие правила?

– Правила просты. – Бо выхватил у него бутылку и растянулся на кровати. Я опустилась на пол, все еще торжествующе хихикая, и поджала под себя ноги. – Ты выбираешь: признаться в чем-то или выполнить чье-нибудь желание. Если ничего не выбираешь… – Бо многозначительно поднял стакан с виски, – …то пьешь. Все честно?

Рид не садился. Он стоял, скрестив руки на груди и глядя на нас сверху вниз, словно какой-то розовощекий мстительный бог.

Мне это даже понравилось.

– Я буду первым. – Жан-Люк откашлялся и положил локти на колени. Он посмотрел на меня светлыми глазами. – Лу. Признание или желание?

– Желание.

Плечи Жан-Люка поникли. Очевидно, не на такой ответ он рассчитывал и, очевидно, не придумал желание заранее. Он беспечно махнул рукой.

– Желаю, чтобы ты подстриглась одним из моих ножей.

Я рассмеялась и, не говоря ни слова, сделала глоток виски.

– Мой черед.

Потирая руки, я повернулась к Риду – и замешкалась. Сейчас мне выпала возможность расположить его к себе, забыв о Лё-Меланколик, ограблении, крышах. Забыв об опасности. Нужно было как следует постараться, но все мысли вылетели у меня из головы, когда я посмотрела на него. Подозрительный блеск в глазах, стиснутые зубы и скрещенные руки – он был просто непробиваемым. Как и Жан-Люк, он знал мою игру и не хотел играть.

Как я расположила его к себе в Цезарине?

Я ломала голову, пытаясь вспомнить, но безуспешно. Запертая в Башне охотников, окруженная врагами, я была резкой, жесткой и осторожной, кидаясь на него по малейшему поводу. Я пыталась смутить его, унизить. Я даже преуспела в этом, но все равно Рид смягчился. И я смягчилась. Как? Когда? Виски уже затуманило мой разум и превратило мысли в воспоминания о тепле и тоске. В Башне была ванна и общая кровать, и там были книги, пьесы и платья…

Я подавила разочарованный стон. Сквозь тонкие стены эхом отдавался храп Коко. Она еще не обучила меня тонкому искусству обольщения – если такое вообще существовало. Раньше мне это было не нужно. Рид просто… любил меня – несмотря ни на что, – и эта любовь привела его к ужасному выбору: забыть меня, чтобы спасти.

И я с уважением отнесусь к его выбору.

Я ничего не могла изменить. Даже став Госпожой Ведьм. Если Рид не мог вспомнить наше прошлое, я создам новое будущее. Я скрепила это обещание, сделав глоток.

– Признание или желание, Рид.

– Желание, – тут же ответил он.

Пожав плечами, я направила на него бутылку.

– Я желаю, чтобы ты разделся догола и станцевал бурре. А мы посмотрим, – быстро добавила я, когда Рид пошел к двери. Я невольно усмехнулась. Он всегда был на удивление находчив. – Только не в коридоре.

Рид нахмурился и остановился.

– Признание.

– Скажи мне, что ты чувствуешь прямо сейчас.

– Дай бутылку.

Я даже не успела ничего возразить, а Рид уже выхватил у меня виски. Я подавила разочарование. Возможно, так даже лучше. Алкоголь – тоже своего рода признание. Еще несколько глотков, и Рид все разболтает.

– Что ж, скоро все плохо кончится, – задумчиво протянул Бо. – Я следующий. Луиза, дорогая. – Он одарил меня очаровательной улыбкой. – Признание или желание? И, пожалуйста, выбери признание.

Я закатила глаза.

– Признание.

Бо хитро ухмыльнулся.

– Кто здесь самый привлекательный? Будь честна, или придется выпить дважды, имей в виду.

Игриво подмигнув, я протянула руку к Риду и ткнула в него пальцем.

– Вон тот мужчина. Рыжеволосый парень. Он самый привлекательный.

Рид нахмурился.

– Моя очередь, – тут же вмешался он. – Лу, чего ты больше всего боишься?

– Ты не спросил «признание или желание», – возразила я.

Рид совсем помрачнел.

– Признание или желание?

– Желание.

– Я желаю, чтобы ты ответила на мой вопрос.

Я усмехнулась и откинулась на спинку стула, скрестив ноги. «На удивление находчив». Но вопрос оставлял желать лучшего. Конечно, Рид пытался превратить игру в оружие. Он использовал бы все преимущества, чтобы ослабить меня.

«А мне насрать, дружок».

– Раньше я боялась смерти, – сказала я непринужденно, – но небольшая беседа с нашим дорогим другом Анселем изменила все. Кстати, у него все прекрасно. – Все трое уставились на меня с отвисшими челюстями. Бо, кажется, даже побледнел. – Он говорил со мной в Лё-Меланколик. Ансель шел за нами все это время…

– Что? – изумленно спросил Бо. – Как?

– Он был белым псом.

– О, боже милостивый. – Бо откинулся на одеяло, ущипнув себя за переносицу. – Ты про того самого белого пса? Я думал, что он был дурным предзнаменованием.

Я фыркнула.