Боги и чудовища

Мелисандра завыла в ответ, потершись головой о подбородок Лу.

Я отвернулся, когда Лу стала надевать платье.

Жар все еще заливал мои щеки, но не от смущения, а… от гордости. Я едва не лопался от гордости. Как же долго Лу ждала этого мгновения, которого так заслуживала, – и других мгновений тоже, малозначимых, жизненно важных и всех тех, что могли быть между. На ее долю выпало страданий больше, чем у многих. Больше, чем должно выпасть на долю любого человека. Я мог только надеяться, что отныне восторгов в ее жизни будет ничуть не меньше.

Надежда.

Не какой-то недуг.

Боже, Лу так прекрасно справилась. Как и все остальные.

Я знал, что Рид будет холить и лелеять Лу. Он приложит все силы, чтобы осчастливить ее, а она вернет ему его заботу сторицей. Я мало что знал о жизни, когда был рядом с ними, но уже тогда понимал, что их любовь изменит все. Любовь, которая разрушит мир. Любовь, которая создаст его заново.

Их любовь была исцелением.

– Что думаете? – тихо спросила Лу, и у меня защипало в глазах. – Сойдет?

Я подождал, пока не услышал восклицания мадам Лабелль и Селии, смех Виолетты и Габриэль, всхлип Коко, даже тихое аханье Манон, и только тогда повернулся и посмотрел на свою самую дорогую подругу.

Рид мерил шагами залитую ранним вечерним солнцем старую грушевую рощу. Солнечные лучи придавали его волосам оттенок скорее золотистый, нежели медный, подчеркивали тонкую строчку костюма, играли бликами на переливающихся нитях. Сегодня Рид не надел плечевой ремень, а лишь пристегнул к поясу меч. Он придерживал его рукой, ступая по хорошо протоптанной в траве тропинке. Другой рукой он провел по волосам.

Бо наблюдал за ним с нескрываемым весельем.

– Ты же не волнуешься, да?

– Ничуть.

Рид фыркнул, как будто его оскорбили, но все равно бросил взгляд на рощу, куда уже начали прибывать гости. Церемония обещала быть скромной. Вместе с Лу они пригласили только тех, кого любили и кому доверяли: Зенну и Серафину, Тулуза и Тьерри, Иоганна Пана и его жену. Бабетта стояла с другими ведьмами, которые не спускали глаз с Жан-Люка и отца Ашиля. Блез и его дети стояли на краю рощи, почти не разговаривая, пока Тулуз не подозвал их сесть. Присутствовали даже Эльвира и Ласимонн. Они царственно сидели на своих местах в бриллиантовых платьях и серьгах-крючках.

Все утро Рид, Бо и Жан-Люк расставляли стулья в роще. Сзади к спинке каждого стула они прикрепили яркие ленты и цветы – маки, ноготки, пионы и васильки. Алые, золотые, розовые и синие, все они уютно устроились на клумбах темно-зеленого цвета. Еще больше бутонов расцвело по всей роще на пнях, усеянных пышным мхом.

Рид впился взглядом в пни, которые выглядели неуместно на фоне такой картины. Только вчера он кропотливо сооружал свадебную беседку из виноградных лоз и цветов. Каждая деталь была продумана. Каждый цветок совершенен.

Бо с задумчивым выражением лица проследил за его взглядом.

– Если бы только Клод был здесь. Может, он бы вырастил новые деревья.

Рид пораженно посмотрел на него.

– А может, он мертв.

– Мы этого не знаем. Он ведь бог. Возможно, после того, как он искупит вину…

– Земля разверзлась и поглотила его.

– …вернется к нам, как новенький, – решительно закончил Бо, сжимая плечо Рида, и тот замолчал. – Расслабься, брат. Сегодня у тебя свадьба.

– Знаю. – Рид кивнул сам себе. Она встряхнулся и снова начал мерить шагами рощу. – Знаю. Просто хочу, чтобы все было идеально.

– Все идеально.

Бо был прав. Лу придет в восторг.

Мое сердце ныло от мысли, что я не в силах стать частью этого мгновения, этого воспоминания, но боль немного утихла, когда я увидел пустой стул в первом ряду. Возле букета подсолнухов был прикреплен мой портрет в полированной овальной рамке. Я опустился на колени и посмотрел на него. По телу разлилось тепло.

Они все-таки оставили для меня место.

Коко вышла в платье цвета слоновой кости – с цветами, вплетенными в черные кудри, – и в груди потеплело еще больше. От напряжения ее щеки покраснели, темные глаза заискрились от возбуждения, когда она посмотрела на Рида и Бо, поднимая букет подсолнухов с моего места.

– Пора. – Коко кивнула Бо. – Она ждет.

Ухмыльнувшись, Бо поправил костюм и пригладил свои безукоризненные волосы.

– Наконец-то. – Он сжал плечо Рида и развернулся на каблуках. – Мой черед блистать.

Фыркнув, Коко закатила глаза и сказала:

– Да никто не будет смотреть на тебя.

Он лукаво выгнул бровь.

– Ты будешь.

Коко небрежно повела плечом и, идя по проходу, бросила:

– Посмотрим.

– Да, посм… – Бо хотел последовать за ней, но резко остановился, когда его взгляд упал на Жан-Люка. Тот пытался прикрепить на место обвисшую бутоньерку на своем стуле. – Жан, что я тебе говорил? Мы хотим, чтобы стул выглядел искусно украшенным, как будто маргаритки выросли прямиком из него. Ты слишком аккуратно их прикрепляешь. – Жан-Люк нахмурился, не обратив внимания на его слова, и Бо отодвинул его локтем в сторону, чтобы сделать все самому. – Как собаке пятую ногу, ну серьезно.