Боги и чудовища

Той ночью я, одетая в вышитое черными блестящими розами платье из золотистого шифона, следовала за Эглантиной по лабиринту коридоров. Коко шла рядом. На ней было атласное платье цвета слоновой кости с облегающим лифом и менее пышным подолом, чем у меня. Оно было вышито тонкой золотой нитью и тянулось далеко позади. Наряд настоящей принцессы. Селия скользила рядом, царственная и элегантная, полностью в своей стихии. Нежно-розовый оттенок лифа придавал ее белоснежным щекам румянца, вьющиеся можжевеловые лозы, украшавшие подол, подчеркивали стройную фигуру.

Мы выглядели весьма эффектно, и на нас то и дело оглядывались.

Даже Бо внимательно на нас посмотрел, выйдя из комнаты и переведя взгляд с жемчужного головного убора в волосах Коко на изумрудную серьгу в ухе Селии и зеленую ленту на ее запястье.

– Да поможет нам бог. – Бо покачал головой и встал позади нас, засунув руки в карманы бархатных брюк. Он тихо присвистнул. – Хотя Небеса никогда не создавали такой красоты.

– Еще бы. – Коко оглянулась через плечо, изогнув бровь. При каждом шаге в разрезе платья оголялось ее бедро.

Как весь остальной корабль, зал отличался роскошью – доски были позолочены, люстры, хоть и разбитые, все еще сверкали. Правда, в отличие от наших кают, расписной потолок комнаты был слишком высок для морского судна. Воздух здесь пах не плесенью, а магией, сладкой, пряной и приятной. Золотой банкетный стол тянулся вдоль огромного зала, от начала до конца уставленный разномастными блюдами и подносами. В дверях стоял тритон, одетый в ливрею. Он низко поклонился нам, едва не уронив на пол парик.

– Добрый вечер, дамы. – С невозмутимостью и аристократической надменностью тритон выпрямился. На одной его напудренной щеке было нарисовано крошечное черное сердечко. – Позвольте проводить вас к столу.

Эглантина подмигнула нам и вышла из зала.

Мы гуськом прошагали за дворецким к столу, во главе которого стоял настоящий трон из ракушек и жемчуга и два кресла по сторонам. Дворецкий ловко усадил Коко и Селию и посмотрел на меня. На Бо он не обращал никакого внимания.

– Провидица скоро присоединится к вам, – сказал дворецкий и еще раз глубоко поклонился. – Она любезно просит вас попробовать соленый морской салат. – Он замолчал и глубоко вдохнул длинным носом. – Это ее любимое блюдо.

С этими словами дворецкий отошел на свое место.

– Помните, – тихо сказала Селия, сохраняя любезное выражение лица, – о своих манерах. – Она улыбнулась аристократам за столом. Те, не стесняясь, смотрели на нас, некоторые улыбались Селии в ответ, другие перешептывались за раскрашенными веерами. – Мы же не хотим проявить неуважение к хозяйке, – добавила она.

Внезапно позади Селии возникла Эльвира. Она была одета в платье, сшитое из выцветших парусов и подвязанное веревкой. Голову ее украшала диадема с изумрудами, сочетающаяся с серьгой Селии. Вряд ли это было совпадением. Благоговейно прикоснувшись к украшению, Эльвира склонила голову.

– Добрый вечер, мадемуазель Селия. Ваше платье восхитительно.

Позади нее Леопольдина и Ласимонн с комичным интересом наклонились вперед, ловя каждое слово Селии. Без всяких предисловий мелузины, сидевшие рядом с Селией, вежливо встали и предложили свои места стражам, которые приняли их с такой же вежливостью. Все вели себя предельно любезно. Почти до приторности.

– Попробуйте саргассум, – настаивал Ласимонн, выкладывая ложкой желтоватые листья на тарелку Селии и поливая их зеленым соусом. – Это любимое блюдо Провидицы.

Я с подозрением посмотрела на тарелку, чувствуя себя так, словно не подготовилась к школьным урокам.

– Я думала, ее любимое блюдо – соленый морской салат.

Ласимонн моргнул, глядя на меня, а потом посмотрел на Леопольдину. Та кивнула со всей серьезностью.

– Все верно. Саргассум был ее любимым блюдом вчера.

Господи боже.

– Ох! – Ласимонн в ужасе прижал руку к груди и низко склонился над тарелкой Селии с саргассумом. – Прошу прощения, мадемуазель. Конечно, отведайте тогда соленого морского салата. Святые воды. Провидица бы никогда не забыла такой промах.

Мы с Бо изумленно переглянулись.

Не говоря ни слова, я положила себе на тарелку морского салата, а потом и на тарелку Бо.

– Справа от столовой вилки, – прошептал он, пока я изучала разномастные приборы по обе стороны от тарелки.

Я наколола лист крошечной вилочкой, но не успела поднести его ко рту – Бо остановил меня, покачав головой.

– Порежь сначала. Тебя в хлеву растили, что ли?

Жар прилил к моим щекам. Я тут же положила салат на тарелку, ища подходящий нож.

Эльвира отпила шипучей жидкости из бокала, а Селия нарезала салат на идеальные кусочки.

– Провидица все-таки выгнала Гийеметт за оплошность на прошлой неделе, – сказала Эльвира.

– У нее не было никакого вкуса, – заговорщически добавила Леопольдина. – Ее судьба меня вообще никогда не волновала.

Эльвира смерила ее холодным взглядом, приподняв серебристую бровь.

– Неужели? Разве она не крестная твоей дочери?

Леопольдина резко заинтересовалась своим напитком, не найдя, что ответить.