Боги и лишние. неГероический эпос

Роль Ани Найман украла ее настоящую жизнь, и Аня понимала, что пока живет с Марком, никогда не получит эту жизнь обратно. Девочки вырастут и уйдут из дома, но Марк собирался остаться с ней до конца. Она была на двадцать лет моложе и надеялась какое-то время пожить без него. Теперь эта надежда оказалась под угрозой.

Марк Найман собрался жить вечно. Вместе с ней.

Когда – шесть лет назад – Марк рассказал о проекте КВОРУМ, Аня не отнеслась к этому серьезно: одно из завихрений, у него такое случалось. Какие-то жулики пытаются вытащить из него большие деньги. У них получилось. Ей не было жаль денег. Она знала, что все равно остается невероятно много – много больше, чем она могла представить. Ане Найман столько не было нужно. Она не собиралась летать на трех самолетах одновременно и жить в пяти домах попеременно. Она просто хотела, чтобы ее оставили в покое и не заставляли притворяться Аней Найман. Чтобы все, абсолютно все, ушли из ее жизни и закрыли дверь.

Аня Найман хотела остаться одна в темной комнате собственной самости, которую она потеряла, когда в семнадцать лет встретила Марка. Он был ее шестой мужчина и самый лучший. Предыдущих пятерых она тоже не любила. И не любила своих родителей.

Аня никогда не задумывалась, почему она никого не любит – она знала наверняка: они были не она. Другие. Чужие. Оттого Аня Найман не могла их любить. И не старалась.

Английская весна – лучшее время года. Светло-розовые шары рододендронов вдоль садовых дорожек, огромные розы всех возможных цветов – от оранжевого до бледно-фиолетового – по периметру дома, и всплеск островков герани везде, где садовники нашли место. На поляне в каре ровно подстриженных зеленых кустов – белые и желтые колокольчики тюльпанов.

Ане хотелось смотреть и смотреть на цветы, и чтобы никого не было рядом, но рядом был Марк, и в саду, громко смеясь, бегали дочки. Чужие окружали ее, и нужно было играть в Аню Найман.

Они сидели на веранде их дома в графстве Суррей и пили любимое вино Марка – Квинтарелли Джузеппе Амароне. Вино отдавало неизвестными Ане фруктами и было слишком густым, но его любил Марк, и Аня притворялась, что ей тоже нравится. Она вообще не любила алкоголь. Аня Найман любила жидкий черный чай с липовым медом.

– Малыш, – Аня не выносила, когда он так ее звал, – в конце концов они разработали препарат. Представляешь?

Аня кивнула. Ей было все равно. На выкрашенный светло-светло-желтой краской барьер веранды села черная с оранжевыми просветами птица. Она покачала большим блестящим клювом, словно осуждала Аню за то, что та не может летать.

– Я привез с собой таблетки. Будем принимать по две в день, девочкам достаточно по одной. Полностью останавливает окисление клеток свободными радикалами. Представляешь? Будем жить вечно – ты и я. Вместе.

Аня начала слушать. В ее планы не входило жить вечно с Марком Найманом.

– Марик, как ты знаешь, что эти таблетки работают? А побочные эффекты? Ты готов рискнуть здоровьем девочек? Мало ли что…

Марк улыбнулся, потянулся в ее сторону и погладил по щеке. Аня ненавидела, когда он трогал ее лицо. Она прижалась к его ладони и поцеловала ее. Марк это любил: проявление ее нежности. И его востребованности.

– Малыш, мы испытывали этот препарат пять лет. Никаких побочных эффектов, только польза. Крысы живут много дольше своего срока.

– Срока чего?

– Срока жизни. Черные крысы живут в среднем всего год, а контрольная группа, на которой испытывали препарат, живет и живет. И такие же активные, как когда были крысятами.

Аня представила вечно живущих крыс. Она не хотела разделить с ними будущее. И не хотела разделить его с Марком.

– Хорошо, – сказала Аня. – Давай принимать. Если ты в это веришь.

– А ты не веришь?

– Я верю в тебя, – сказала Аня. Она знала, что Марк любит, когда она так говорит.

– Еще я привез подкожные инъекции. Там просто: набор шприцев с уже закачанным лекарством, тонкая пластиковая игла, вколол, надавил, и все. Раз в день, утром.

Аня решила не спрашивать, зачем. Марк ценил, что Аня не задает много вопросов.

– Эти инъекции сохраняют мышечный тонус. Будет как у двадцатилетней. Девочкам пока не нужно. Только нам.

Аня кивнула: будем вкалывать. Она знала, что Марк любит двадцатилетних.

Черная с оранжевым птица распахнула крылья и взлетела. Марк ее не заметил. Аня решила улететь вместе с ней.

Она не приняла ни одной таблетки. Не сделала ни одной инъекции. Аня Найман не хотела жить вечно. Или даже долго. Аня собиралась отбыть свою жизнь с Марком Найманом, как тюремный срок, и выйти на свободу. А он пусть живет.

Она всегда была ему верна.

Кворум 2.2