Боги Лесного Заволжья. Путешествие по старым русским рубежам

Но и то, что растёт на этом месте – тоже келеметь. Иначе нельзя было бы сказать «келеметь спилили». В деревне Ошары именно около Тоншаева мне рассказывали с ужасом о судьбе семьи, которая принялась пилить старый дубовый пень возле только что купленной избы. Ведь говорили людям: не трогайте – кереметь это… Хозяин умер буквально через несколько дней, как говорят, от удара. Потом хозяйка. Потом неизлечимо заболели осиротевшие дети…

Со временем я научился отличать келемети от юмо-ата, кюс-ата (в просторечии это слово упрощается до «куст» и обессмысливается: люди не могут понять, почему кустом можно называть целую рощу с корабельными соснами и елями). В обиходе их путают. Юмо-ата и кюс-ата – это божьи леса. Они принадлежат нередко нескольким сёлам, их почитают сотни и тысячи людей, они знамениты, они значительны и величавы своим видом. А келеметь – место семейное, понятное нескольким десяткам человек от силы. Это может быть берёза, стоящая посреди огорода – привязали на неё в праздник ленточки, и вот вам келеметь. О келемети говорят со страхом, но и с любовью, с восхищённым почитанием. Её нельзя трогать зря, обижать делом или словом, даже пни в келемети не корчуют. По общему ощущению такая келеметь – покровитель рода. У кого-то из авторов XIX века читал: не иметь своей келемети для черемисина означает – чувствовать себя человеком безродным, сирым, обделённым судьбой… Живут ли там духи предков? Наверное. А они и помогают потомкам, и требуют от них уважения, и покарать могут.

Помню, в одной из деревень рассказывали о пропаже коровы. Заблудилась она, вероятно, в лесу. Но хозяйка поняла всё так: «родитель спрятал, забыли мы его, грех». Кто этот «родитель», объяснить она нам не смогла. Но как было дальше дело, рассказала. Она собрала еды, денег, пошла к берёзе, стоявшей в её собственном огороде – оставила всё этому загадочному похитителю коровы. И назавтра животное благополучно возвратилось домой! Берёза и была кереметь.

Вспомнился мне Виталий Александрович Акцорин. Мы, молодёжь, слушали его в коридоре института, он отвечал на очень сложные вопросы о марийской культуре, и кто-то позволил себе восхищённую реплику. Акцорин, смутившись, сказал:

– Ну, что же вы меня при жизни кереметем делаете!

Кереметь, вообще говоря, это не дух простого человека – он должен быть герой, мудрец, талант. Но похоже, не праведник. Праведники – люди неинтересные и не вызывающие восторга (хотя, думаю, признать это для кого-то будет горько). Суртан – Ош Пондаш стал кереметем, так его и называют теперь. И ещё помнят – великий был человек. Есть у него священная роща у Ромачей, а есть и кереметь у Больших Селков: именно там он жил внутри огромной старой липы.

Между тем, один мой знакомый расстраивался, когда вспоминал, что Акцорин как-то раз назвал его кереметем. Зря, по-моему, расстраивался, если исходить из этих наблюдений.

У чувашей полагается писать «киреметь» – и это тоже такое же необычное место. Чувашские легенды – это часто воспоминания о подвигах тех героев старых времён, которые переселились в деревья, стали обитателями места. И это место жертвоприношений, место священное, возможно, это и могила того, кто стал киреметем. «Он сделался киреметем, и к нему приводили лошадей к дереву», «После смерти стал он киреметем» – это из текстов, которые в своих сборниках приводил Владимир Димитриев – известный собиратель и исследователь чувашских легенд и преданий.

«Кереметь – наша вера», «в кереметь верим» – и эти слова мне приходилось слышать в марийских деревнях. «Вера» – чужое слово для их жителей. Вряд ли его стоит понимать как систему религиозных воззрений, скорее им обозначают что-то более широкое – всё, что связано с религией.

Однако согласимся: фразы эти уводят кереметь от конкретики, от привязанности к какой-то точке на местности в сторону чего-то отвлечённого, всеобщего. Кстати, кереметями в народе считали, например, Моисея, Георгия, святых, которые изображены были в церкви. Христос однако к кереметям никогда не относился – ему предназначалось высшее понятие Юмо.

В известной энциклопедии «Мифы народов мира» «Керемет» (его так называют) – это творец зла у финно-угров, бог – ненавистник человеческого рода. У удмуртов, пишут там, он противостоит своему брату-демиургу Инмару (имя Инмара переводится «великий человек»). Если случается у них эпидемия, стихийный катаклизм, то в роще надо принести жертву именно Керемету, и это должны быть животные чёрной масти. Инмару приводят белых. Та же энциклопедия с учёным видом утверждает: у марийцев это «божество зла, брат и противник демиурга Кугу-Юмо». Говорится: Кугу-Юмо заставил марийцев поклоняться керемету, потому что именно он задержал в своё время марийского старейшину Бедоя и не дал вовремя прийти в то, надо полагать, благословенное место, где народам раздавали религии.

Может, так оно и было. Не знаю. Мне не довелось присутствовать при этом мероприятии. Даже в качестве репортёра.