Боги Лесного Заволжья. Путешествие по старым русским рубежам

Он переходил человечью дорогу – обрадовался, увидев человека. Поманил к себе. Объяснил жестами – лес тебе свой покажу, гостем будешь. И посадил на шею – держись мол за шапку, только крепче. И пошёл медленно, что-то мурлычет, что-то говорит по-своему. И весь лес ему открывается – добрый он сам. И видно, как белки у него в лесу играют. И птицы к нему из гнёзд подымают головы. И медведи к нему тянутся. А он раздвигает не то что ветки – стволы, улыбается, руками показывает – вот мол, у меня какой лес, богатый, красивый, звери в нём есть и птицы, смотри, нравится?…

А человек-то сидит на загривке – не живой, не мёртвый, не знает, что сказать, и страшно, и домой уж давно пора. А день всё не кончается, лес – тоже… Кажется человеку – целый день до вечера по лесу ездил, богатства таёжные смотрел. А вышло – всё лето!

Он принёс путника на человечью дорогу, нагнулся, помог слезть на землю, что-то ему по-своему сказал на прощание.

Пришёл человек в свою деревню оборванный, отощавший, когда его уже и ждать перестали, и сорок дней справили по нём.

* * *

…В священной роще – мне показали даже где именно – видели утром большие следы на снегу. Ночью идёшь с кировского поезда… Ой!.. Там костёр виден, а возле него фигуры большие колышутся. Огоньки точками летают между деревьями… Туда приходят из лесу Кугу Енг – большие люди. Не надо им попадаться. У них своя жизнь.

И на той дороге, по которой мы шли из одного района в другой, тоже всякое случается.

Пожилая марийка в селе Большое Поле рассказывала мне страшный случай из своего детства.

– Раньше мама за покупками ходила в Шарангу. А это же от нас, от Юронги, через тайгу, через Килемары – километров пятьдесят. И вот она ушла раз, а они меня решили заманить в лес – что уж я им сделала такого? Из лесу какая-то незнакомая старушка вышла, говорит мне: «Мать твоя велит лошадь запрячь и встретить её – покупок много».

Мне двенадцать лет было. Запрягать-то не умела ещё – помогли. Вожжи дали – поехала. И в лесу у меня лошадь останавливается. А ночь. И я слышу – они тут идут и разговаривают. Слышно их далеко, невнятно, на каком языке, и не поймёшь. А я-то подумала – вдруг мама идёт с кем. И кричу ей: «Эви!» Это по-нашему, по-марийски. А сама уже чувствую – это они! Вот знаете, как говорят: волосы поднимаются на голове, по телу по всему мороз. Всё – я же слышала, рассказывали: и лошадь они могут выпрячь, и сани на ёлку забросят, на самый верх.

Лошадь я стронуть хочу – не идёт она у меня!.. И вот я чувствую – они её разворачивают, наседают на неё. Лошадь-то уже будто дышит тяжело, будто скачет, а сама ни с места… Я уж всем молилась, кому умею. Господи Исусе! Аминь! Аминь! Помоги мне!.. Поро Юмо!.. О-оё!

…И они ушли. Ушли. Уж не знаю отчего.

Утро тут, светать стало. Отпустили они меня… А мама другой дорогой шла. И меня не звала. Я приехала – она уж дома.

* * *

– Я девчонкой была. Вот хлеб молотили. Устали – зову сестру Маруську: пошли за малиной пока. Рядом лес. А она ни в какую – полежу, отдохну. Вот я собираю малину, обиделась. И по-всякому Маруську ругаю. И тут подул сильный ветер холодный, потемнело. И я поняла: что же наделала-то! В лесу! Это меня Ексюк услыхал, а ему не нравится. Тюньга – там такая речка рядом есть. Вот я её и не найду никак. И как пройти, не вижу. Уж и молю, и прощения прошу… И вот вдруг выхожу – передо мной опушка незнакомая и дорога. И дяденька идёт. Я ему: «Заблудилась. Куда идти мне?» Он: «Выведу, не бойся». И долго мы шли до дому. Далеко я плутала.

* * *

Они, наверное, не умнее нас. Просто они хорошо знают лес.

А лес просто сам по себе знает многое.

* * *

В университетском этнографическом музее хранится удивительная вещь, которую туда передал когда-то мой отец. Ему эту вещь подарили в экспедиции. Это деревянный барометр. То есть полностью деревянный: и корпус, и стрелка, и механизм. Правда, в механизме ещё есть верёвочки, которые управляют стрелкой. А рабочая деталь в барометре – изогнутая лиственничная палочка. К сухой погоде она чуть-чуть изгибается, к сырой – выпрямляется. Кто сделал барометр, не знаю. Привезён он был из окрестностей Чкаловска, а в надписях – твёрдые знаки на конце слов.

Вот об этой вещи я и вспомнил, когда мне показывали в деревне Малая Юронга старую лиственницу. Высотой она была под 35 метров. Толщина – больше двух обхватов. Почти уже рядом с верхушкой – густое сплетение веток, словно огромный шар. Ботаники говорили мне, что такие вещи может вызвать какой-то особый вирус. Называются они – и это, как ни странно, научный термин – ведьмина метла.

В Малой Юронге нам объясняли: от этой лиственницы – огромная польза всей деревне. Это казалось непостижимым: старое дерево все хвалили за то, что с его помощью можно… определять погоду. И вообще, оно «на погоду ворожит». Что было тут без этого дерева – страшно и представить себе. Совсем бы не было никакого порядка – дождь, снег шли бы не пойми когда.

Как же узнают по лиственнице о погоде?

На этот вопрос мне никто не смог на первых порах ответить внятно.