Боги пустыни (СИ)

========== Пролог ==========

Ночи в пустыне всегда холодны и темны. Бесконечные чёрные барханы простилались за горизонт, блестя своими песчаными хребтами. Жаркий воздух быстро остывал, уносимый в звёздное небо. Штиль держался почти три дня, и блестящий флюгер на толстой мачте, сделанный в виде старого четырёхкрылого самолёта, неподвижно завис, тоскливо отражая серебряный свет.

И среди этих жёстких песков пустыни, лишь один объект казался неестественным и чужеродным — большой белый купол, мигающий огнями различных измерительных приборов и станций. Следы крупного автомобиля, что вели к широким воротам длинного шлюза, всё ещё отчётливо виднелись на естественном узоре барханов и уходили в темноту пустыни Ари.

Тихо и светло внутри купола. Минуя шлюз, вечно пахнущий стерильным раствором, можно оказаться в длинном коридоре, освещённом белым светом встроенных ламп. Этот коридор настолько длинный, что в нём сделали несколько перегородок, а сам он пересекал весь купол пополам, и от него расходились, как ветви дерева, побочные пути к различным лабораториям, техническим и жилым отсекам. Но самое важное, ради чего это сооружение построили здесь, находилось посередине. Каменная арка, украшенная невиданным ранее ни в одной культуре исчезнувших народов узором, в виде языков пламени, перерастающих в цветущие лозы винограда. Она стояла на каменном постаменте, видимо, бывшем когда-то частью площади древнего города, полностью огороженная от остальной базы изолирующей обивкой и светом прожекторов, под неусыпным наблюдением учёных и охранников. Лишь у её основания было узкое глубокое отверстие шириной всего в три сантиметра, а рядом изображён странного вида меч, разделённый на четыре части. И эту находку не сочли бы важной, приписав к очередному забытому городу жителей пустыни, но… существовала одна легенда, которая и привлекла внимание учёных со всего мира…

========== Глава I. Оазис ==========

Пустыни опасны не только невыносимым зноем и последствиями его воздействия. Здесь до сих пор водятся опасные вирусы и бактерии, встречаются змеи и скорпионы, чей яд смертелен и способен убить человека за минуту. Неосторожный путешественник может попасть в область сыпучих песков или сойти с ума от обезвоживания и тепловых ударов. Даже древние народы пустыни не заходили слишком далеко от поселений, со страхом поглядывая на искажающийся жаром воздух.

Впрочем, обитатели этого места не задумывались о выживании — мобильная научно-исследовательская база класса «Оазис» проектировалась лучшими умами человечества и являлась самой надёжной в своём роде. Здесь собрали всё самое необходимое для комфортных условий жизни — и гидропонные фермы, и конденсаторы влаги, осушающие и без того сухой воздух, и охранные системы против пустынных зверей или людей, решивших поживиться имуществом непрошеных гостей. Поставки продовольствия осуществлялись три раза в неделю, но связь с «большой землёй» у обитателей Оазиса включалась лишь на крайний случай. В каком-то роде, база и являлась настоящим оазисом, если бы не тайны и люди, которые их охраняли.

Просторная столовая, которая вмещала до пятидесяти персон разом, ещё с утра оглашалась громкими разговорами и грохотом посуды. Аккуратные круглые столики, покрытые белыми скатертями, в большинстве своём уже заняли мужчины и женщины, одетые во вполне обычные для этого места одежды — комбинезоны, которые различались лишь по цветам. У учёных он был идеально-белого цвета, у технических работников насыщенно-синего, со светодиодными нашивками, чтобы различать друг друга в тёмных пространствах, а у охраны чёрные, с особыми отметками на плечах и груди. Сейчас наступило время завтрака, но весь технический персонал и охранники давно поели и разошлись по служебным местам, остались лишь учёные, привыкшие всё делать обстоятельно и неторопливо. Они до сих пор сидели за столами, нервируя уборщиц, и не сколько завтракали, сколько обсуждали грядущие проекты, многие из которых даже не относились к их текущей цели, собирая возле себя целые консилиумы, ожесточённо и громко споря друг с другом.

— И почему им всегда так важно устраивать из умных диалогов этот балаган? — ворчливо спросил сухенький старичок в белом комбинезоне, который смотрелся на нём несколько мешковато и неопрятно. — Я категорически заявляю — они перегрызут друг друга, если поживут вместе ещё пару недель.

— Полагаю, не всё так уж плохо, — пожал плечами сидящий напротив него молодой человек с густыми тёмно-русыми волосами, и с явной тоской и безразличием ковыряющийся вилкой в тарелке с пюре, — а вот если они продолжат добавлять чеснок в картошку, то перегрызу всех я.

— Старик, это нисколечко не остроумно, — укоризненно ответил ему тот, покачав головой и со слабо скрываемой завистью взглянув на его шевелюру — у него самого от волос остались только воспоминания и несколько седых отщепенцев на затылке и у висков.

— Не остроумно, — согласился его собеседник, — но я это есть не могу. Пожалуй, останусь голодным и дождусь обеда. В конце концов — лечебное голодание никто ещё не называл вредным.