Боги, шаманы и призраки Кореи

Удивительная особенность этого мифа заключается в том, что, благодаря земному человеку, сам Небесный владыка узнает о том, чего еще нет в мире, и спешит исправить оплошность. Конечно же, сложно не заметить противоречие между этими мифами и теми, в которых люди под властью Мирыка сами прекрасно справляются с задачей приумножения человечества. Однако все становится на свои места, если вспомнить, что создавались эти мифы в разное время и в разных частях Кореи.

Жертвенный алтарь в буддийском храме. Камин предназначен для того, чтобы разводить жертвенный огонь

Однако тот, решив испытать девушку, встречает ее неласково, интересуясь, как она посмела войти в его тронный зал (надо сказать, это отражение реальных обычаев: женщинам в подавляющем большинстве случаев воспрещалось посещение этого дворцового помещения).

Принцесса почтительно, но храбро отвечает, что девушке нельзя входить в тронный зал, но и земному человеку нельзя пребывать на небе.

Ответ вызывает одобрение у Небесного владыки, и он учит новую богиню тому, что неведомо прежней, не благословленной им.

Сэнбульван нисходит на землю во всем великолепии: она облачена в одеяние синего, красного и белого цветов (яркие цвета – символ богатства и праздника), в ее руках серебряные ножницы, нить и семена цветов.

Начинающая богиня помогает жене и ребенку Имбакса. Ее менее удачливая коллега-соперница слышит плач ребенка и бежит в дом, который в такой спешке покинула. Она пытается оспорить место богини деторождения. И дело тут не только в ее избалованности. Боги, конечно, не люди, но в большей части мифологий им очень важны жертвоприношения – это их пища, возможность существовать. Перестав быть богиней, дочь короля-дракона не сможет получать жертвы, она это прекрасно понимает и потому бросается в драку. Ее счастливая соперница сохраняет приличествующую принцессе и богине выдержку и переводит конфликт в разговор, в ходе которого проникается сочувствием к злоключениям дочери короля-дракона и готова ходатайствовать за нее перед Небесным владыкой.

Фигурки, изображающие короля и королеву

Дочь короля-дракона признается Небесному владыке, что сначала пыталась стать покровительницей матерей и детей, иными словами, богиней жизни, потому что находилась в безвыходной ситуации, но теперь действительно хочет помогать людям.

Дабы вынести справедливое решение, Небесный владыка устраивает между дочерью короля-дракона и дочерью земного короля уже знакомое нам цветочное соревнование. Он дает им по семечку и велит посадить в песок. Уже сложно, не правда ли? Но это еще не все. Песок этот – «почва» Западных земель под западными небесами. Запад – нечто чуждое жителям Страны утренней свежести, непонятное и, возможно, опасное. В мифах так именуют загробное царство.

И здесь прослеживается свойственный мировой мифологии в целом дуализм: чтобы стать богиней жизни, надо доказать, что ты сильнее смерти.

У обеих девушек получилось вырастить деревья. И на этих деревьях даже начали распускаться цветы. Но дерево дочери короля-дракона было с одним корнем, единственной веткой и чахлыми, быстро увядающими цветами, а дерево земной принцессы было великолепным – с многочисленными ветвями (миф называет даже их количество – триста пятьдесят шесть тысяч) и пышными цветами.

Итак, снова, как мы уже видели в ряде мифов, земной человек становится божеством. Она помогает зачать дитя и родить его здоровым, отгоняет злых духов. И, конечно же, она – «профессиональное» божество акушерок.

Существовало поверье, что повитухи, помогающие женщинам при родах, после смерти становятся духами-помощниками богини деторождения, этих духов принято именовать самсын.

А что же с дочерью короля-дракона? Неужели ее искреннее раскаяние и желание быть полезной не нашли понимания? Отнюдь. Рядом с богиней Самсын-хальман появилась вторая – Чосын-хальман. Ей предстояло присматривать за душами умерших во младенчестве детей и в меру возможностей утешать их родителей. Хальман – созвучно корейскому «хальмони» – «бабушка». Самсын-хальман, несмотря на то что стала богиней, будучи очень юной, – это «бабушка рождения». А Чосын-хальман – «бабушка с того света».