Боги среди людей

Они пересекли луг в пышном летнем убранстве из льна и шпорника, лютиков, маков, алого лихниса и ромашки, а потом двинулись вдоль одного из пшеничных полей, примыкавших к фермерскому дому. Пшеница переливалась, волнуемая ветром. Раньше он часто работал на этих полях во время уборки урожая, прерываясь только для того, чтобы под горячим солнцем пообедать пивом и сыром вместе с батраками. Трудно поверить, что жизнь когда-то была такой простой. Сейчас прошлое представало романтичной довоенной идиллией:

Вы, солнцем опаленные жнецы,
Чьи шляпы из соломы как венцы
Горят над лбами, мокрыми от пота!
Сюда! Дневная кончена работа!
Пусть каждый нимфу за руку возьмет
И вступит с ней в веселый хоровод.^{109}

Нет, рассуждал он, вряд ли тяжелый труд батраков оставлял место для пасторалей Шекспира; жатва — лишь очередная стадия земледельческого года, состоящего из нескончаемых, изнурительных работ.

Меж колосьев пшеницы то здесь, то там виднелись россыпи красных маков — пятна крови на золоте; он думал о других полях другой войны — войны его отца — и понимал, как мало воспоминаний о Хью он сохранил. Если бы только отец сидел сейчас в Лисьей Поляне и ждал его возвращения, потягивая пиво в саду или виски у себя в «роптальне».

Пес носился среди колосьев, и Тедди потерял его из виду, однако слышал его лай, оживленный, но не испуганный: должно быть, на собачьем пути встретился противник менее страшный, чем корова, — всего лишь кролик или мышь. Тедди свистнул, чтобы Фортуна понимала, в какой стороне сейчас хозяин.

— Нам пора, — сказал он, когда пес наконец примчался обратно.

— Мы уже думали, что потеряли тебя, — сердито сказала Сильвия.

— Пока еще нет, — ответил Тедди.

— Ты в порядке? — спросил Кит, протягивая ему пиво.

Кит сидел на террасе и разглядывал дом. Большой и красивый, тот казался заброшенным.

Последний вечер перед отъездом Тедди решил провести с Урсулой. Кит ушел в загул с земляками.

Прогулявшись по паркам, Тедди остановился у здания, где работала Урсула, и, словно часовой на посту, стал ждать, надеясь удивить сестру, когда та выйдет с работы.

— Тедди!

— Он самый.

— И Фортуна! Вот кого не ожидала увидеть.

И опять Тедди почувствовал, что собаке обрадовались больше.

— Ты как раз вовремя, — сказала Урсула, — хотя, возможно, тебе не понравится мое предложение. Не хочешь сопроводить меня на Променадный концерт Би-би-си?^{110} Один знакомый достал мне два билета, но приятельница, с которой мы собирались идти, только что отказалась. После концерта можем перекусить.

— Превосходно, — ответил Тедди.

Он расстроился. Меньше всего ему сейчас хотелось идти на концерт. Морской воздух и сутки, проведенные с Нэнси, не говоря уже об ужине в Лисьей Поляне, выкачали из него все запасы энергии, так что сейчас он с удовольствием отправился бы в кино и подремал в душной темноте зала или, быть может, напился бы в дрова, чтобы забыться и приятно расслабиться.

— Отлично! — порадовалась Урсула.

Собаку она решила оставить в конторе.

— По-моему, это запрещено, — весело сказала Урсула, — но без присмотра он не останется. Ночная смена уж точно успеет его избаловать.

Фортуна почуяла свою выгоду и тут же увязалась за какой-то секретаршей.

Погода стояла прекрасная; Тедди и Урсула с удовольствием прогулялись до Альберт-Холла. Пришли они заблаговременно, успев даже погреться на солнышке в Кенсингтонском саду, где сели на скамейку и умяли бутерброды, к которым Урсула — «из-за всей этой беготни по правительственным делам» — даже не прикоснулась в обеденный перерыв.

— По существу, я только и делаю, что перекладываю бумажки с места на место. Как, наверное, и большинство людей. К тебе это, конечно, не относится.

— И на том спасибо, — ответил Тедди, вспомнив нудную работу в банке. Если он каким-то чудом переживет войну, куда потом себя девать? Мысль о возможном будущем вселяла в него страх.

Его сестра поднялась и отряхнула крошки.

— Нам пора, не будем заставлять Бетховена ждать.

«Один знакомый» достал для Урсулы билеты на хорошие места. Она надеялась пойти со своей приятельницей, мисс Вулф, но той пришлось отказаться.

— Так жалко ее, — сказала Урсула, — у нее племянник, военный, — ей только что сообщили — погиб в Северной Африке. Мисс Вулф просто изумительный человек, яркая звездочка, и она твердо убеждена, что музыка способна исцелять. Вот бы она порадовалась, услышав сейчас Бетховена, в разгар войны, особенно это произведение.

Тедди даже не знал, о чем идет речь. Он открыл программку. Девятая симфония в исполнении Симфонического оркестра Би-би-си и хора «Александра»,^{111} дирижер Адриан Боулт.

— Alle Menschen werden Brüder,^{112} — процитировала Урсула. — По-твоему, это сбудется? Хоть когда-нибудь? Что все люди станут братьями? Ведь люди — в первую очередь мужчины — убивают друг друга испокон веков. С тех пор, как Каин запустил камнем в голову Авелю, или что он там сделал.