Боги зажигают! Или жизнь как мегашоу

– Не ты властвуешь над империей, а она властвует над тобой, – ответил крестьянин. – Каждый день тысяча дел ждут твоего решения, тысяча забот одолевают тебя. Ты не можешь ступить и шагу, не подумав о том, как это отразится на отношении народа или придворных. Малейшая ошибка может стоитьтебе трона. Императору никто не даст пинка, зато сразу отрубят голову.

А я властвую над тем, что дороже любых империй – над самим собой.

– Я силен, как никто другой; 600 тысяч воинов покоряют для меня соседние страны, а в чем твоя сила?

– Сильна твоя армия, о Сын неба, но с каждым новым завоеванием приобретаешь ты все больше сильных врагов. Чем больше становятся границы твоей империи, тем труднее их охранять. Когда-то хватало для этого стотысячной армии, потом понадобилось триста тысяч, а скоро и шестисот будет недостаточно. А моя сила – в умении жить в мире с моими соседями.

– Богатству моему нет равных; 60 тысяч чиновников собирают для меня налоги, а каково твое имущество?

– Велико твое достояние, а потому трудно сыскать пару глаз, что не взирала бы на него с вожделением; трудно сыскать пару рук, что не стремилась бы влезть в твои сокровищницы. Каждый из 60 тысяч чиновников ворует твои доходы; а если ты поставишь над ними надзирателей, то и те, в свою очередь, будут воровать. Все же мое имущество - на мне; зато никто и никогда на него не зарится.

– Я прославлен повсеместно; 6 тысяч поэтов воспевают меня, а кто знает о тебе?

– 6 тысяч придворных поэтов славят тебя; но в 6 и в 66 раз больше тех, кто тайно слагает о тебе хулительные песни, и именно их, а не придворные славословия, поют о тебе в народе. Меня же не знает никто за пределами моей деревни; зато я избавлен от злословия.

– 600 прекрасных наложниц всегда готовы одарить меня ласками, а чем похвастаешь ты?

– У меня лишь одна жена, и та крива и беззуба; однако она любит меня, а твои наложницы продадут свои ласки любому, кто заплатит.

– Я могу каждый день предаваться пирам и развлечениям, а как проводишь свой день ты?

– Взгляни на свое тучное тело, о император; пиры и праздность разрушают твое здоровье, и никакие придворные медики не в силах этому помешать. Я же весь день работаю в поле, съедая одну чашку риса и запивая ее чистой водой; зато я незнаком с болезнями.

И воскликнул тогда Сунь Кий

– Воистину, ты великий мудрец, Жуй Да Пей, – и обернулся к Линю:

– Слушай волю императора! Я отдаю тебе своих воинов, и чиновников, и поэтов, и наложниц, и всю Империю; отныне тебе придется царствовать в Поднебесной. Ты же отдашь мне все, что имеешь.