Богини Колизея. Любовь и кровь

— Милая девушка, наш греческий гость, Александр Афинский, которого, без сомнения, ты хорошо знаешь, очень просил моего позволения взять на себя заботы о твоем благополучии. Не вижу причин, чтобы отказать ему, если только ты согласишься на это.

Лицо Корнелии пошло красными пятнами, и она прошептала что-то так тихо, что ее расслышала только стоящая рядом Ахилла.

— Что ты сказала? — переспросил Тит, показывая философу, что не стоит волноваться.

— Она говорит, что давно об этом мечтает! — громко прокомментировала шелест подруги Ахилла, дерзко глядя в глаза императору. — Ну, если дословно, то ничего не имеет против… Но ты ничего не сказал обо мне. Какая участь ждет меня?

Стоящие в роскошных одеждах мужчины переглянулись. Вот ведь наглая девица! Впрочем, чего ждать от гладиатриссы! Только Север смотрел на нее с легкой усмешкой, таящейся в уголках губ.

Тит приподнял в останавливающем жесте руку:

— Я ничего не забыл. Но ты у нас такая свободолюбивая, что моя помощь тебе ни к чему.

Можешь забрать деньги и идти куда хочешь… Да, ты просилась к «юлианцам», кажется. Могу оплатить поездку в Капую. Ты довольна?

У Ахиллы от возмущения вытянулось лицо и загорелись бедовым огнем зеленые глаза. Ей, конечно, наплевать на императорские дары, но, лишив ее своей заботы, он унизил ее перед всей этой разряженной толпой.

— Интересно, — поговорила она дрожащим от ярости голосом, — а если бы я попросилась в лупанарий, ты бы тоже отправил меня туда?

— Ну, если бы ты стала очень настаивать… Но мне кажется, что я нашел для тебя место получше. Одному моему другу нужна охрана, и я порекомендовал ему тебя. Будешь сопровождать его всегда и везде за вполне приличную плату, и через несколько лет станешь богатой женщиной. Ты согласна?

— Да, — пытаясь не показать обуревавшей ее радости, она боролась с улыбкой, но губы не слушались, и скифянка счастливо засмеялась. — Благодарю тебя, принцепс! Я знаю, что у тебя огромная армия, гвардия, стража… Но если тебе когда-нибудь понадобится мой клинок… Иногда падающая песчинка рождает ураган… И кто мой хозяин?

— Он здесь, — Тит указал на Севера, отвесившего своей будущей телохранительнице шутливый поклон.

— Только не этот «клок перьев»! — в ужасе выдохнула Ахилла, опуская глаза, которые говорили другое.

— Выбирай: Север или Капуя… Молчишь? Значит, мы договорились… К вечеру слуги принесут ваши деньги, и можете начинать новую жизнь. Удачи, и да хранят вас боги!

Не успел принцепс в сопровождении Домициана с Кассием скрыться за дверью, как девушки бросились друг другу на шею, визжа от радости. Теперь, после того как их благословил на новую жизнь сам повелитель великой Империи, никто не посмеет косо посмотреть на позорное прошлое бывших венатрисс.

Луция прижалась к груди Каризиана, и тот* поцеловал свою невесту под приветственные крики всей компании. Александр с Корнелией тоже о чем-то заворковали, сияя от радости. Только Ахилла мрачно взглянула на своего улыбающегося работодателя.

— Ну что, когда приступать к охране вашей драгоценной особы?

— Ты же слышала императора. Как только получишь свои деньги и начнешь ходить, как нормальные люди, на двух ногах.

— Не стоит оттягивать трогательный момент вступления в должность, тем более что деньги мне не нужны. Девушки! Эй, кончайте визжать и послушайте меня! Я пошла охранять вот этот «клок перьев», так что давайте прощаться. Мою долю я отдаю Германике. Ей далеко ехать, и лишние деньги не помешают.

Все в замешательстве посмотрели на расстроенную скифянку.

— Что, вот так: до свидания — и на этом закончится наша дружба?! Мы больше не будем болтать по ночам? Не будем таскать хлеб из столовой?

— И я не смогу отомстить тебе за все избиения? — всхлипнула вдруг Луция. — Между прочим, дорогой, Ахилла не раз довольно чувствительно колотила меня за разные провинности!

— Ахилла! — сделал огромные глаза Каризиан, не веря своим ушам.

— Не реви, сенаторша, мы же никуда не разъезжаемся, так что сможем иногда видеться. Если, конечно, мой хозяин разрешит, — добавила ядовито девушка, бросая сердитый взгляд на нежданного благодетеля.

— Разрешит, — величественно кивнул Север, с усмешкой наблюдая за муками своей телохранительницы.

— Спасибо тебе, — проговорила растроганная Германика, обнимая Ахиллу. — Я не могу взять эти деньги, но буду счастлива, если ты позволишь мне называть тебя своей подругой. Давай забудем наши… э-э-э… мелкие разногласия, хорошо?

— Конечно, — с готовностью откликнулась Ахилла, подозрительно шмыгая носом. — Надеюсь, ты еще зайдешь ко мне попрощаться перед отъездом. Но деньги все-таки оставь себе. Это немногое, что я могу для тебя сделать.

Они обнялись, пряча набухающие влагой глаза. Каризиан сделал приятелям знак, что, мол, пора заканчивать прощание, пока оно не закончилось всеобщими рыданиями.