Богини Колизея. Любовь и кровь

Но только Луция собралась шмыгнуть в спасительный мрак, как чья-то мозолистая рука зажала ей рот, а вторая, обвившись вокруг талии, с силой потянула назад. Отпустив дверь, которая тут же затворилась от прикосновения невидимки, девушка попятилась и услышала над ухом тихий шепот:

— Не вздумай заорать, сенаторша.

Она согласно кивнула и почувствовала, как разжались держащие ее руки. Сделав несколько судорожных вдохов, чтобы успокоить колотящееся от пережитого испуга сердце, беглянка растерянно прошептала:

— Да как ты…

— Тихо! — прошептала Ахилла, указывая на подруг. — Не разбуди никого. Ты куда собралась, дуреха?

— А тебе какое дело? — ощерилась Луция, чувствуя, как взмокли ладони и стало неуютно где-то в районе желудка.

— Мне — никакого! Но если тебя поймают, то достанется всем.

— Ну и иди, сдай меня Нарциссу! Тогда он вообще не будет в тебе души чаять!

— Знаешь, ты открываешь мне новые горизонты! — не удержалась от ухмылки скифянка. — Не могу понять: как такие тупые римляне умудрились завоевать весь мир? Ну вот скажи, куда ты одна поперлась? Ты даже полдороги не пройдешь, как тебя сцапают!

— Ну и пусть!

— И чего ты добьешься? Твой гладиатор будет и дальше болтаться на столбе, да еще ему, чтоб не скучно было, придется полюбоваться, как его возлюбленную запорют до смерти. Надо же такую чушь ляпнуть!

— Девочки, что у вас происходит? — донесся из темноты приглушенный голос Свами. — Вы что задумали?

— Ну вот, — обреченно пробормотала Ахилла, всплеснув руками, — с этими сенаторшами одни неприятности… Ничего страшного, просто наша красотка собралась в одиночестве спасать распятого дружка. Двор битком набит охраной, ее папаша не чает, как напакостить любимой дочке, а эта… сенаторша чувствует себя неуязвимой, словно богиня Диана. Слушай, Свами, что мне с ней делать? Отпустить на верную смерть? Сдать Нарциссу? Составить компанию?

— Последнее правильнее всего, — пискнула вдруг «спящая» Корнелия, садясь на кровати. — Девочки, давайте поможем Луции! Все равно нас скоро убьют, а так хоть будет что вспомнить перед смертью.

Все потрясенно уставились на едва видимую во мраке галлийку.

— Ларвы меня побери! — выдохнула Ахилла, приходя в себя от изумления. — От кого я это слышу! От трусишки, которая собственной тени боится! От плаксы, которая все утро прорыдала из-за распятого парня вместо нашей сенаторши!

— Так что будем делать? — поинтересовалась, спуская с постели ноги, Свами. — Луция, ты серьезно хочешь пойти к бедняге?

Патрицианка кивнула, и хотя в темноте, царившей в комнате, ее жест был не виден, все поняли ответ.

— Но зачем? Это очень опасно! Да и он, если боги были к нему милостивы, уже мертв.

— Я должна с ним попрощаться.

Раздавшийся в ответ смех гладиатриссы прозвучал бы издевательски, если бы не горькие нотки, диссонирующие с весельем.

— И из-за этого ты хочешь рискнуть своей жизнью? Может, еще и перекусить ему отнесешь?

— Ахилла, — укорила разошедшуюся подругу Свами, — не надо, пожалуйста. Ты не такая жестокая, как хочешь казаться.

— Я не злая, а просто реально оцениваю наши шансы. А вы добрые как… Ну ладно, — нехотя сдалась девушка, нетерпеливо постукивая ногой по полу, — если все настаивают…

— Да, — подтвердили хором Луция, Свами и Корнелия.

— …тогда нам всем придется участвовать в этой глупой затее, хотя не представляю, как проскользнуть мимо охраны. Жаль, что все мои деньги остались… в другом месте.

— Зачем они тебе? Караульные не согласятся на подкуп. Слишком велик риск.

— А мы не стали бы их подкупать. Вернее, попытались бы, но не так, как ты думаешь. Да ладно, все равно ни одной монеты нет, так что обсуждать нечего! Значит так: Корнелия, ты остаешься здесь. Сделай наши постели такими, будто мы спим, а не бродим там, где не положено…

— У меня есть немного денег, — тихо проговорила Луция, вспомнив несчастное лицо отцовского управляющего, не знающего, как предложить скромный мешочек с деньгами своей госпоже. — Двадцать сестерциев. Мне их один добрый человек подарил.

— И их не отобрали? — изумилась Ахилла. — Вот дураки! Тогда попробуем отвлечь охрану. Доставай свое серебро. Свами, забери у нашей сенаторши монеты и побряцай ими перед носом у охранников, но так, чтобы те не подняли тревогу, и, главное, сама не попадись.

— Хорошо, — согласилась нубийка, чувствуя, как вставшая на ее постель римлянка шарит у себя под матрацем. Немного терпения — и вот в ее руке оказался небольшой мешочек с деньгами.

— Луция, идешь за мной, стараясь занимать как можно меньше места. Я сейчас буду готова, только нож прихвачу. Не одна только ты умеешь проносить с собой недозволенное. Кстати, накинь плащ, а то твою тунику видно с другого конца двора.

Она полезла под постель Корнелии, тихо, но внятно проклиная добреньких глупцов, и, нашарив искусно спрятанный между стеной и рамой нар узкий тонкий кинжал, выбралась в проход между постелями, где ее уже ждала остальная троица.