Богини славянского мира

Приведенный в этой книге материал показывает, что у наших далеких предков еще в Средневековье существовал целый ряд женских мифологических образов: Матери Сырой Земли, Мокоши, Зари-Заряницы, рожаниц и бабы-яги. Поскольку, как показало наше исследование, рожаницы были достаточно тесно связаны с Мокошью, а Заря-Заряница тождественна ей, то мы можем говорить о трех основных богинях древнерусского язычества. Каждый из этих образов по-своему отражал ту или иную сторону женского божественного начала. О том, что подобное разделение не является случайным результатом дошедших до наших дней разрозненных свидетельств, говорят и данные древнечешской традиции, в которой на «сниженном» уровне трех вещих сестер-жриц воспроизводится примерно такая же схема. Имена дочерей Крока, старшую из которых звали Кази, вторую – Тэтка, и младшую – Либуше, достаточно прозрачны и «говорящи». Исследователи отмечают, что имя первой образовано от глагола казнить, имя третьей – от глагола любить, в то время как имя средней обозначает тетку, старшую родственницу-женщину. Из этого вытекает следующий вывод: «Имена двух старших сестер суть социокультурные функции – старшая связана со смертью и загробным миром, средняя покровительствует «своему» роду и семейным отношениям…»⁹³⁹, а младшая покровительствует любви. Очевидно, что в своей совокупности имена трех сестер отражали совокупность основных функций Великой богини в чешском язычестве. На основании этой этимологии с определенными оговорками казнящая Кази может быть соотнесена с отечественной бабой-ягой, Тэтка – с Матерью Сырой Землей, а Либуша – с богиней любви Мокошью. Сохранение подобной схемы в Средневековье как у восточных, так и у западных славян дает нам основание относить ее возникновение как минимум к эпохе славянской общности.

Однако, наряду с выраженной тенденцией к разделению основных функций между главными богинями, мы видим и многочисленные примеры взаимного пересечения тех или иных черт у женских мифологических персонажей. Хоть изначальной сферой Матери Сырой Земли и является земное плодородие, обеспечивающее жизнь людям и животным, однако она и в буквальном смысле этого слова является Матерью для живущих на ней людей, принимая их после смерти в свое лоно, бывшее также загробным миром, и, через какой-то промежуток, возрождая их вновь подобно травам и деревьям. Более того: как всеобщая Мать, она является хранительницей нравственного закона, по которому живут ее дети. Мокошь не только связана с животворящими водами и является богиней любви, но также помогает рожаницам разрешиться от бремени, может определять срок человеческой жизни и посмертную судьбу, может даже нести смерть нарушителям запретов. При этом она также связана и с плодородием, и с прядением, и с деревом, и с планетой Венерой, и со словом и мудростью, и с лебедем, и с устройством общества. С другой стороны, баба-яга – это не только мир смерти, но она также связана и с земледелием, и с чередованием дня и ночи, и с прядением, и даже фигурирует в любовном заговоре. Таким образом, наряду с явно выраженной тенденцией к закреплению за той или иной богиней основной сферы ее деятельности, сохраняется множество случаев взаимного пересечения их функций, полиформенность женских мифологических персонажей и их несводимость к какой-либо одной догматически жестко очерченной функции. Аналогичную картину мы видим и на уровне «низшей» мифологии, где русалки одновременно связаны и с водой, и с деревьями, и с плодородием полей, и с прядением, и с миром смерти, и с соблюдением установленных норм. Данный пример показывает, что подобная многоплановость образа не ошибка, а правило, обусловленное тем, что, в отличие от монотеистических религий, язычество не знало фиксированной кодификации образов, в ходе которого более или менее последовательно исключалось все, что не соответствовало представлениям жречества о характере божества, и вырабатывалась единая, обязательная для всех верующих догма.