Богиня ex machina

– Ладно, котик, – в отместку назвала его самым нелюбимым прозвищем девушка. – Я пошла. Целую.

… «Ну, вот, вспомнишь Темную Силу, а она – тут, как тут», – мысленно выругалась Милка, едва ли не нос к носу столкнувшись с капитаном Хольмом, выходя из доходного дома. Ушлая девица моментально свернула в узкий проходной двор, надеясь, что приезжий хлыщ не успел её заметить, лишь медь волос тускло блеснула на ярком весеннем солнце. «А если и заметил – что тут такого? – попыталась успокоить сама себя девушка. – Мало ли зачем и к кому я ходила? Да в этом же доме у меня, как минимум, пятеро мальчишек, с которыми…»

Конечно, в силу юного возраста, да и отсутствия профессионализма, она не могла в полной мере оценить наблюдательность и профессиональную параноидальность сотрудника Особого отдела. А Рихард Хольм, прогуливающийся по улицам города в этот час уже в сопровождении второго участкового надзирателя, обратился к своему спутнику:

– Заметил девицу, что из подъезда сразу за угол дома свернула? Рыжая такая…

– Как не заметить, ваше благо… – начал отвечать участковый, мужчина хоть и видный, давным-давно отслуживший срочную службу и потому привыкший всех вышестоящих величать «благородиями» и «превосходительствами», но недалекий и привыкший всякого рода инструкции и инструктажи пропускать мимо ушей.

– Больше повторять не буду, но если еще раз проорешь на улице «ваше благородие», будешь до пенсии регулировать движение возле вашего вокзала, – понизив голос, рассерженно выговорил участковому особист. – Ты бы еще, братец, меня «их сиятельством» на людях принялся звать…

– Слушаюсь, ваше… э-э-э-э… господин Хольм, – на ходу поправился полицейский. – Девчонка знакомая, не без того. В дом этот частенько бегает, тут же студенты живут, дело молодое, понятное.

– И как часто она сюда бегает? – настырно уточнил капитан.

– Ну, как сказать, – чуть замялся участковый. – Я возле дома-то не дежурю, но видал не раз, как по вечерам она сюда заглядывает… дом-то студенческий, видать, любовник у нее здесь, нынче у молодых-то все просто – переспали, разбежались, опять сошлись… ну, то есть, я хотел сказать, раз-два в неделю встречал её тут.

«Регулярно… раз-два в неделю… по вечерам… – будто делая пометки в мысленной записной книжке задумался на несколько секунд Хольм. – А тут, едва мы с комиссаром закончили встречу в баре, девица рванулась в этот дом – то ли к любовнику, то ли просто сообщить кому-то о моем приезде…» И капитан Особого отдела решительно поставил в своей голове жирную черную галочку напротив адреса доходного дома.

5

– Вы знаете, комиссар, а дело-то это не такое простое, как оно кажется из столицы, – признался начальнику городской полиции Рихард Хольм после трех дней суматошной беготни по улицам и переулкам, почти военной рекогносцировки возле особняка академика Пильмана и еще одного доходного дома неподалеку от университета, после двух десятков непринужденных, казалось бы, бесед с совершенно разными городскими обитателями, двух официальных допросов явных наркоманов, пойманных едва ли не со шприцем в руке участковыми надзирателями и угрожающего разговора со скупщиком краденого – единственным на весь город, которого комиссар Тарон уже несколько лет никак не мог прихватить с поличным.

– А что вы хотите? – вздохнул уставший за эти дни, наверное, больше, чем за двенадцать лет предыдущей спокойной службы в городе начальник полиции. – Издалека многое кажется не таким, как есть на самом деле.

Они сидели в кабинете комиссара, пытаясь подбить хоть какие-то связные итоги для рапорта в столицу, но то и дело срывались, углубляясь в детали, невыясненные обстоятельства и таинственные, на первый взгляд, происшествия. За окном весенний яркий день превратился в сиреневые, а затем и в густые синие сумерки, и Феликс Тарон извлек из-под стола редко используемую им весной и летом настольную лампу, чтобы разогнать сгустившуюся тьму в помещении. В кабинете посветлело, но на душе особиста и полицейского по-прежнему царил беспросветный мрак.

– Но отчитываться мне в отдел, тем не менее надо, – жестко восстановил цель их маленького совещания капитан Хольм. – Давайте еще раз попробуем…

– А чего там пробовать? – махнул рукой комиссар. – Ничегошеньки у нас не сходится. Если верить всем опрошенным, академик Пильман по приезде в город посещает только пару лабораторий университета, к биохимии отношение имеющих очень косвенное, скорее – чисто химических, обедает и частенько ужинает в одном и том же ресторане «Савой», ритуально встречается с городскими чиновниками, со мной в том числе. Дома его никто не навещает, по ночам академик в вервольфа не перекидывается и по окрестностям в поисках добычи не рыщет…