Богиня Крола

— Не касайся огня, — предостерег он, наблюдая, как мальчик забрался на колени Наоми, пытаясь согреть ее, как делал это по ночам. Крол не должен был чувствовать себя уязвленным, это была его идея с самого начала. Черты лица Наоми снова преобразило то сияющее зубастое выражение, и она издала заливистый звук, от которого хвосту Крола захотелось дернуться. Она притянула Рилла к себе и с благодарностью обняла. Это сцена пробудила в Кроле те чувства, что ему не понравились. Они с Риллом так долго были одни, словно им обоим было запрещено иметь семью и племя, но, возможно, дух был здесь, чтобы дать Риллу хотя бы ненадолго материнскую заботу, которой он был лишен с самого рождения. Крол не знал, к чему это приведет.

Он знал, что не отдаст Рилла Наоми. Он обещал Сураку вырастить его, к тому же Рилл был единственным близким ему созданием. Но Наоми не походила на Королев его вида. Она не хорохорилась, не топала ногами, не требовала и не брала. Она просто заботилась о себе и вела себя так, словно Крола здесь вовсе не было. Это начало ослаблять его бдительность, чего он никак не мог допустить. Крол должен был быть начеку по отношению к ней, особенно из-за того, что она нравилась Риллу, который не мог себя защитить.

И все же… Крол снова вспомнил, как она выходила под дождь за едой, промокая насквозь. Собирать еду в том числе и на ее долю было бы не так уж сложно. Еще несколько дней, и оставшиеся фрукты окажутся вне ее досягаемости. Может, будет лучше оставить Рилла с ней, тогда он тоже останется сухим, а Крол сможет передвигаться быстрее и освободить одну руку.

Это было рискованно, но сейчас, если приглядеться, Наоми не выглядела злобной. Она говорила на своем родном языке, — непостижимая загадка для Крола и нескончаемое развлечение для Рилла, — гладила его мех, тискала его за щеку и щекотала пухлый животик, с обмотанным вокруг её руки хвостом. Наблюдая за ними, Крол испытывал расслабляющее чувство удовлетворения, и в то же время дискомфорт и настороженность. Он не позволял себе расслабляться уже много лет, и теперь боялся, что все дело в ее магии. По своему горькому опыту он знал, что самкам нельзя доверять. Сурак верил, что Связь дарует ему семью, безопасность и комфорт, но это стоило ему жизни.

Наоми вовлекла Рилла в новую игру, где они били друг друга по рукам в усложняющейся последовательности, которая заставила Рилла визжать от восторга, как только он понял, что от него требовалось.

Как бы опасно ни было Кролу расслабляться в ее присутствии, он, тем не менее, был рад, что Рилл сможет провести это время с духом, неважно как все обернется. Трудно было отказать ему в маленьких радостях, когда их было так мало. Кролу просто нужно было убедиться, что Рилл понимал, что самки его вида не будут такими же милыми или снисходительными, правила не изменились. Риллу придется все также убегать и прятаться, особенно если он когда-нибудь увидит самку, покрытую шерстью.

Крол отогнал навязчивые мысли, встал и вернулся в дальний конец пещеры, жар от костра становился невыносимым. Он должен был помнить о своей роли во всем этом. Рилл был ему как сын, он представить себе не мог, что полюбит кого-то сильнее, но то, что Рилл находился в объятиях Наоми, не означало, что она стала ему матерью, а Кролу — Королевой. У Крола не было Королевы, и, если повезет, никогда не будет. Стоило ему представить себе это, он испытывал страх. Наоми была незнакомкой, которая заявилась в их дом с прирученным огнем и спала на подстилке из листьев, несмотря на домашнюю, благоприятную атмосферу, которую она создавала. Только потому, что была самкой. Другой самец стал бы ему братом, если бы они вместе пережидали дожди, и если бы он был так же добр к Риллу. Она не была ему семьей, его семья была мертва, она не принадлежала к его племени, его племя избило его и изгнало.

Крол улегся на пол, прислушиваясь к аритмичным хлопкам в ладоши, сопровождавшим игру Наоми, и к ее неестественной песне, которую она при этом напевала. Здесь было прохладнее и уютнее. Он снова задумался, не сошел ли он с ума и не призвал ли Наоми из ничего, но если так, то она была хорошим призраком, поскольку могла составить компанию Риллу. Размышляя об этом, он даже не заметил, как погрузился в сон.

Он проснулся ночью, в пещере было темно, костер отсвечивал красными угольками. Он резко сел, потрясенный тем, что так надолго оставил Рилла наедине с Наоми, не заснув как обычно между ними и входом в пещеру. Она могла его похитить.

— Рилл! — позвал он. Крол видел кучу листьев у костра, но не мог определить, был ли в ней Рилл. Он вскочил на ноги и мгновенно пересек пещеру, его бешено колотящееся сердце успокоилось только тогда, когда он увидел пушистую каштановую гриву Рилла, торчащую из-под листьев, которые укрывали крепко спящую и обнимавшую его Наоми.