Богиня мудрости и стратегии (СИ)

Они на время забыли разговор с Кратосом, боясь поднимать эту тему и рушить слишком хрупкое счастье. Однако София начинала все больше понимать стремление Одина и Атрея изменить судьбу. Она вчитывалась в тексты, собранные Всеотцом о сестрах судеб, видимо он пытался разобраться в их силе и магии, чтобы использовать ее против пророчества Гроа, но про них было слишком мало известно. Даже про магию не было четких разъяснений. София колдовала наобум, просто на каких-то инстинктах, не было техник, специальных слов, жестов. И она совсем не понимала источник всех ее магических способностей.

— Какая честь, — хмыкнул Хеймдалль, переводя взгляд на Атрея. — Для всех нас.

— Эй-эй…погоди! — крикнул Один, когда вокруг них начала кружиться стая воронов. — Нельзя отправляться в студеный Хельхейм без вот этого… — он взмахнул руками, произнося какое-то слово, и вокруг них заискрилась магия, создавая устойчивость к морозу.

«Неплохой прием» — взяла себе на заметку София. Атрей удивленно рассматривал свои руки:

— Хм… Мимир сказал, что даже Один не выдержит стужу Хельхейма…

— Вы верите всему, что говорит старый хрыч? — язвительно спросил Хеймдалль.

— Смотря о каком хрыче ты говоришь, — хмыкнула София, в ответ улыбаясь парню, тот тоже выгнул губы в саркастичной усмешке.

Их стандартная игра: кто победит в словесной перепалке. Софии невероятно нравилось загонять Хеймдалля в логические ловушки, или же заводить его рассуждения в тупик, а отвечать на его дерзости в такой же дерзкой манере — стало для нее практически смыслом жизни, особенно, когда он с таким азартом и фиолетовым блеском смотрел на нее сверху вниз и также довольно скалился.

— Труд, мне жаль, что в свою первую вылазку ты оказалась в Хельхейме… — решил проигнорировать их перепалку брат.

— Ничего! Мы и тут повеселимся! — не унывала девушка, на что София одобрительно хмыкнула, отворачиваясь от Хеймдалля, все-таки так пристально разглядывать его и любовно смотреть было бы слишком очевидным для чужих глаз.

— Как бы мне не хотелось вас понянчить, — тоже отвернулся парень, — мне нужно сделать кое-что для Всеотца. Если попадете в беду, покричите. Чтобы я знал, где искать ваши тела… — он напоследок столкнулся взглядом с Софией.

«Помощь нужна?» — мысленно взволновано спросила она. Он виновато улыбнулся, отрицательно качая головой, как-то грустно и обреченно смотря на девушку. И исчез. «Здесь что-то не так» — поняла она, хмурясь, а сердце сжалось от плохого предчувствия.

— Ну и придурок, — буркнула Труд, вырывая Софию из недобрых мыслей.

— Пойдемте, — кивнула София брату.

— Наконец-то я увижу, на что способен знаток валькирий, — хмыкнула дочь Тора.

— Братец, только не говори, что ты хвастался…

— Нет! — спохватился Атрей. — Ну…я просто рассказывал…

— М-м-м…

— Он сказал, что вы сражались с проклятыми валькириями, и что проклял их мой дед…

— Думаю, нашей заслуги там немного, — пожала плечами София, перепрыгивая препятствие. — В основном всю славу можно присудить Кратосу — отцу Локи…

— Да и здесь мы встретим скитальцев, а не валькирий, — заметил Атрей. — Кстати, о них… Это твой шанс!

София никогда не понимала, почему души простых смертных не могут найти покоя и превращаются то в драугров, то в скитальцев. Даже в Греции были свои мертвецы, которые восставали по приказу богов. Кто руководил этими не понятно, но они, казалось, не убывали, а только еще больше и больше вылазили наружу из своих укрытий.

Брат неплохо научился управлять своим мечом, хотя ему в этом помогало то, что управлять им и не надо было. Ингрид сама атаковала и летала рядом, защищая своего владельца. Труд тоже прекрасно справлялась со своим мечом и иногда проскакивающими молниями. София же, как обычно это бывает, погрузилась с головой в битву. Раньше ей нравилось сражаться. Отдать тело во власть натренированных мышц, поддаться общему настрою боя и отключить разум. Спартанские тренировки нельзя было выбить не одним оружием из головы, а они учили слушаться командира и выполнять приказы. Только после многих битв София поняла, что иногда полезно и включать голову, ставя под сомнение слова старших.

У нее был какой-то врожденный дар видеть битву под иным углом. Для нее это была партия в петтею{?}[Настольная игра древних греков, чем-то напоминающая шашки], она также искала ходы и предугадывала поступки врага. Для нее место битвы было полем, где каждый участок отображался в голове опасными или благоприятными для атаки зонами. Оттого она была лучшим воином в своем отряде, когда проходила подготовку. После она уступала по силе, но уж точно не по уму своим противникам.