Богиня охоты

Люси села на циновке и, взяв рваный пеньюар, прикрылась им.

— Her, Джереми, ты этого не сделаешь.

— Ошибаешься!

Джереми повернулся, собираясь выйти из хижины. Должно быть, он оставил ружье на улице

Люси бросилась к мужу.

— Это всего лишь мальчик, Джереми! — воскликнула она, а потом повторила более мягким тоном' — Это подросток, почти ребенок

Слова жены ошеломили Джереми. Он тихо чертыхнулся.

— Сколько. — пробормотал он, но его голос дрогнул, и Джереми осекся. — Сколько ему лег?

— Лег двенадцать-тринадцать.

Джереми замер и долго смотрел на руку жены, которая вцепилась в его предплечье

— Я пыталась все объяснить тебе там, в лесу, — снова заговорила Люси. — Мальчика зовут Альберт. Его отец сослан на каторгу за браконьерство, а мать умерла. На его попечении находится пятилетняя сестра. Они голодают. Я вспугнула его, он не ожидал увидеть меня в темном лесу и потерял голову. Альберт не хотел наносить мне увечье.

Джереми сбросил руку жены со своего предплечья, подошел к столу и ударил по нему кулаком с такой силой, что стоявшая на нем глиняная кружка упала на пол и разбилась. Люси испуганно вскрикнула.

Не обращая на нее внимания, Джереми еще пару раз ударил кулаком по столу, вымещая на нем свою досаду.

Джереми злился на себя. Он обвинял себя в том, что был похож на своего отца. Да, они с ним были одного поля ягоды, несли людям боль, сеяли вокруг горе, были проклятием для ближних!

В течение двадцати одного года Джереми ждал и боялся этого момента, момента осознания того, что он и его отец — одно целое. Джереми всегда открещивался от роковых ошибок и жестокости отца. Безжалостность и непреклонность старого графа Кендалла порождали враждебность и ненависть со стороны арендаторов. Даже собственная жена втайне ненавидела его.

В детстве Джереми пытался противостоять отцу, надеясь таким образом обмануть судьбу. Если отец говорил «налево», Джереми всегда да поворачивал направо. Если отец подгонял его, он в пику ему шел медленнее. Но ему не помогли эти уловки. Судьба заставила Джереми платить по счетам отца и отвечать за его грехи. Арендаторы ненавидели его, хотя он не сделал им ничего плохого. Сегодня Джереми, как безумный, набросился на свою жену и довел ее до отчаяния. А потом едва не отправился в деревню, чтобы убить двенадцатилетнего мальчика.

Джереми охватило желание сбежать. Ему необходимо было уехать как можно дальше от Люси, которой он причинял боль и страдания.

— Джереми, это безумие! — воскликнула Люси, загораживая ему дорогу. — Я не верю, что ты способен убить ребенка!

— Люси, уйди с дороги, — процедил Джереми сквозь зубы. Он, конечно же, не собирался убивать Альберта. Джереми просто хотел избавить Люси от своего присутствия. — Прочь с дороги, я сказал!

Он буравил жену бешеным взглядом.

— Почему ты так ужасно ведешь себя? — закричала Люси, сжимая кулаки. — Ты орешь, угрожаешь, хватаешься за ружье. Зачем? Тебе хочется походить на своего отца?

Слова Люси задели Джереми за живое. Но она не унималась, не давая ему вставить слово

— Не надо пытаться подражать ему! — продолжала Люси. — Ты хороший, добрый, великодушный. — Люси вздохнула. — Я же помню, Джереми, что ты не мог пересилить себя и выстрелить даже в куропатку. Ты не способен причинить боль живому существу. В тебе нет зла и жестокости. Если бы это было не так, я бы не любила тебя.

Глава 27

Джереми замер, не веря своим ушам. Люси даже на мгновение показалось, что перед ней не человек, а каменное изваяние. Однако, положив руку на грудь мужа, она ощутила биение его сердца.

— Мне холодно, — сказала Люси и толкнула дверь, которую Джереми уже успел открыть.

Она решила лечь костьми, но не позволить Джереми выйти из этой хижины.

— Ты не права, — наконец проговорил он дрожащим голосом, от которого по спине Люси пробежали мурашки.

— Почему это? — с притворным удивлением спросила она. — Но ведь сегодня действительно жуткий холод!

И в подтверждение своих слов она выдохнула. Изо рта Люси пошел пар.

— Ты не права в том, что касается меня.

— О… В этом я тоже права, — возразила Люси.

Джереми покачал головой.

— Не делай вид, что ты считаешь меня добрым, щедрым, хорошим. Ты же лучше других знаешь меня. Женитьба на тебе была моим самым эгоистичным поступком. Я говорил твоему брату, я говорил себе, что хочу защищать тебя, заботиться о тебе. — Джереми помрачнел и закончил упавшим голосом: — Но я лгал.

Джереми окинул пылающим взглядом ее фигуру и наклонился к ее уху так близко, что Люси почувствовала его обжигающее дыхание на своем виске.

— На самом деле я безумно хотел тебя, — сказал он. — Я не находил себе места, не мог ни спать, ни есть. Такое происходило со мной впервые в жизни.

Его голос дрожал, и от этого Люси тоже охватил трепет. Она в изнеможении прислонилась к двери.

— Я знал, что ты мечтаешь выйти замуж по любви. Но я хотел тебя и не желал учитывать твои интересы. А сегодня меня охватила животная страсть, и я овладел тобой, как грубый самец. Я знал, что причиняю тебе боль, но не мог остановиться.