Богиня по крови

Подавив уже готовые вырваться рыдания, Морриган подошла к нему и попала прямо в раскрытые объятия. Ее тут же окутали его аромат и жар. Любовь к нему ничего не могла исправить. Любовь к нему ничего не могла изменить. Любовь к нему просто придавала ей жизненных сил. Морриган прижалась к Кигану и вдохнула его твердости и решительности. И впервые ей показалось, что они действительно созданы друг для друга – друг из-за друга. Киган поцеловал ее в макушку, и, когда он заговорил, Морриган почувствовала его жаркое дыхание.

– Раз богиня предназначила нас друг другу, ты не должна сбегать от меня, как только появляются какие-то трудности.

– Ну, обвинение, что меня переполняет тьма, явно не ПМС.

– ПМС?

Морриган засмеялась ему в грудь.

– Не обращай внимания. Скажем так, свирепствующее зло не равно гормональной ворчливости.

– Ты не переполнена тьмой, и мне уже известно, что ты бываешь ворчуньей.

Морриган подняла на него взгляд.

– Я не ворчунья, и откуда тебе знать, что меня не наполняет тьма?

Киган взял ее лицо в свои руки.

– Тебя наполняет свет, а не тьма, Морриган.

Она посмотрела ему в глаза. Ей так хотелось ему верить, что стало больно в груди. И может быть, она ему даже поверит, но не раньше, чем он узнает действительно все.

– Мне нужно сесть, а потом я расскажу тебе правду о себе. Всю правду.

Киган не стал подтрунивать, не попытался снизить серьезность ее тона. Он только кивнул и легонько прижался к ней губами. Потом показал на полудюжину удобных кожаных кресел, что стояли в пещере:

– Выбирай любое. Рассказывай, а я пока похожу.

– Походишь?

– Мне лучше думается, когда я переставляю ноги. Привыкай к этому. – И словно в качестве демонстрации, он подошел к деревянному столу, на котором стояла пара кувшинов, ваза с фруктами и несколько кубков. – Хочешь вина? – спросил он, наливая из кувшина красную жидкость.

– Нет, мне нужна ясная голова. Я бы хотела воды, – сказала Морриган. Она села в самое дальнее от мрамора Мирны кресло.

– Вот вода. – Он наполнил второй кубок из другого кувшина и принес ей.

Она выпила залпом, только сейчас осознав, как пересохло у нее во рту. Потом откашлялась и начала свой рассказ:

– Прежде всего, я хочу, чтобы ты знал – я терпеть не могу лгать и всегда стараюсь максимально придерживаться правды.

– Ты говоришь так, словно была вынуждена говорить неправду.

– Я так чувствую. Хотя даже Биркита сочла, что это единственное, что я могу сделать, и я с ней согласилась.

– Биркита знает правду?

– Практически всю.

– Расскажи мне, – попросил Киган.

И Морриган рассказал ему все – начиная со своего рождения и необычного детства и заканчивая днем, когда она узнала о своих способностях в алебастровых пещерах. Потом она рассказала ему правду о своих родителях, о бабушке и дедушке, которые не были ей таковыми по крови. Как они сказали ей правду и как она психанула и убежала в пещеры. Киган прервал ее всего дважды, и первый раз именно в этом месте.

– Клянусь священной чашей! Ты действительно дочь Избранной Эпоны.

Его лицо пугающе побледнело, но она кивнула:

– Да. Я – дочь Рианнон Маккаллан. Настоящей Рианнон Маккаллан.

Он подошел к столу и дрожащей рукой налил себе еще вина. Это не укрылось от Морриган. Он вернулся к ней с совершенно потрясенным видом, улыбался и был настолько преисполнен радости, что на мгновение это перекрыло ужас случившегося за последние часы.

– Мое предназначение – это любить тебя, Морриган Маккаллан, Великую жрицу и Избранную. – Он запрокинул голову и засмеялся.

– Ну что тут смешного, черт подери?

Он подошел, наклонился и звучно ее чмокнул.

– Это я смешной. Когда-нибудь я расскажу тебе, какую ерунду нес на эту тему, пока не встретил тебя. И честное слово, ты получишь возможность отругать меня за это, даже если к тому времени мы с тобой совсем состаримся.

– Ты говоришь какую-то бессмыслицу, – сказала Морриган, но, продолжая рассказ, не смогла удержаться от улыбки. «Побег – это не выход, девочка» эхом отдавалось у нее в голове, пока она рассказывала Кигану о своем последнем вечере в Оклахоме. О том, как она позвала духов кристалла, как Кайл нашел ее и как между ними вспыхнула страсть. И как потом в пещеру ворвались бабушка и дедушка. В основном Де.

В этом месте рассказа Киган перестал вышагивать по комнате и прервал ее во второй раз.

– Думаю, мне нравится твой дедушка, – сказал он.

– Ну, а он ценит хороших представителей лошадиной породы, – парировала Морриган.

Киган фыркнул.

– Но вскоре после их прихода в пещере произошел обвал.

Киган широко раскрыл глаза, осознавая сказанное.

– Обвал, в котором погиб Кайл. И твои бабушка с дедушкой, да? Они тоже погибли?

– Нет-нет, я не думаю, что они погибли. – Морриган замолчала и стиснула задрожавшие руки. Она не будет об этом думать. Никогда. – Бабушка и дедушка не погибли. Они успели выйти из пещеры. Я заставила их выйти. Они думали, что я выйду за ними, но этого не произошло. Я уже знала, что не смогу выбраться из пещеры таким способом. – Она подняла взгляд от стиснутых рук и посмотрела Кигану в глаза. – А Кайл не ушел от меня. Я пыталась его услать, но он не пошел. Он погиб из-за меня.