Богиня роз

Микки опустилась на постель, увлекая его за собой. Он встал на колени рядом с ней. Спрятав когти, он осторожно коснулся ее щеки.

— Я и не смог бы прекратить, Микадо, даже если бы сама Геката вдруг появилась здесь и приказала мне это.

— Тсс! — Микки прижала палец к его губам. — Я сейчас не хочу думать ни о чем, кроме тебя.

Она медленно подняла руку и тем же пальцем, которым касалась его губ, провела по гладкому рогу.

— Ты изумителен. Не думаю, что мне когда-нибудь, надоест познавать тебя.

— Микадо, ты для меня — неожиданный, волшебный дар… — Громыхающий голос Астерия дрожал от невероятной силы его чувств. — Я никогда не знал женской любви… никогда, за все бесчисленные века моего существования… ни одна женщина не прикасалась ко мне, не принимала меня, не любила меня…

Ему пришлось немного помолчать и перевести дух, прежде чем он смог продолжить.

— Я буду любить тебя до тех пор, пока дышу, и после тоже, если богини судьбы и наша богиня этого пожелают.

— Иди ко мне, Астерий… Покажи мне всю силу твоей любви, — тихо попросила Микки.

Он боготворил ее и поклонялся ей. Он наслаждался ее телом, и ему как будто все было мало. Он изучал ее со сверхъестественным вниманием зверя, он читал все отклики ее тела, он выяснял, как может доставить ей больше наслаждения. А потом, когда он уже думал, что никогда ему не познать ничего слаще, нежели страсть, которую он пробуждал в ней, она прижала его к постели и начала собственное исследование. Когда ее язычок дразнил его, а она шептала, прижавшись губами к его коже, что его тело великолепно и она хочет его снова и снова, Астерий подумал, что можно и умереть от столь изысканного наслаждения.

— Мне просто необходимо ощутить тебя в себе…

И Микки раскрылась перед ним. Он дрожал с головы до ног, стараясь совладать с собой, когда она обхватила его ногами и выгнулась навстречу. Кровь болезненно неслась по венам, ум заполнился рычанием зверя. Зверь желал грубо и бесцеремонно ворваться в нее, погрузить свою ноющую от напряжения плоть в ее влажные глубины. Астерий стиснул зубы, осторожно скользя в ней, стараясь сосредоточиться на ее тихих стонах. А потом вдруг осознал, что она встречает его мягкие движения с яростью, туманящей ее взгляд. Когда же он наклонился, чтобы поцеловать ее, она укусила его за губу. Он зарычал. Микки улыбнулась.

— Отпусти зверя… Я хочу его! — произнесла она низким страстным голосом.

И эти слова раздули пламя страсти, скрытое в нем, — пламя, которое, как боялся Астерий, могло пожрать их обоих. Не в силах сопротивляться объединенной силе ее желания и мощи зверя, Астерий стиснул ее ягодицы и приподнял Микки, чтобы она встретила его вторжение, и повторял это снова и снова… И Микадо не попыталась освободиться от него. Она ответила на его страсть с божественной силой. Зверь и жрица пылали вместе, пока наконец человек в Астерии уже не мог совладать с первобытной силой зверя, и он излил в Микки все свое бесконечное ожидание, как зверь и человек одновременно, хрипло выкрикивая ее имя…

Глава 29

Он не мог оторвать взгляд от Микадо. Она спала, и ее обнаженное тело прижималось к нему. Его рукой она воспользовалась как подушкой. Ее длинная гладкая нога была доверчиво закинута на его звериную ногу. Ее рука лежала на его груди. Астерий глубоко вдохнул ее запах.

Он и вообразить не мог ничего подобного. Даже тогда, когда отчаянно надеялся, что та, другая Эмпуза может заинтересоваться им… полюбить его… даже тогда он мечтал лишь о том, чтобы ее нежные руки прикоснулись к нему. И только в снах он позволял себе представить, что занимается любовью со смертной женщиной. Но его сны никогда не сбывались. До сих пор. До Микадо. Когда он прикоснулся к ней и вдруг осознал, что боль от чар богини исчезла, и понял, что это означает, сны превратились в реальность, и Микадо исцелила рану бесконечного одиночества, мучившую его бесконечно долгое время.

И что он теперь намерен делать?

Микадо спасла его. Разве он может сделать для нее нечто меньшее?

Но если он не принесет ее в жертву, их мир погибнет. Конечно, не обязательно это случится сразу. Геката может найти другую Эмпузу, но бесповоротный вред этому миру уже причинен. Предательство одной Эмпузы вызвало болезнь всего их мира — мира, который никогда прежде не ведал упадка, или эпидемий, или болезней. Такое не случалось во владениях Гекаты — мире снов и магии. Но предательство и бегство Эмпузы ослабили защитные барьеры. Астерий был уверен, что только быстрые и точные действие Микадо предотвратили дальнейшие разрушения.

А это значило, что ему придется выбирать между гибелью своей мечты — и гибелью снов и грез всего человечества.

То есть на самом деле выбора не было. Только зверь мог поставить себя выше людей. Ужас перед тем, что он должен сделать, пронзил Астерия, как огненно копье.

— Я чувствую, что ты на меня смотришь, — сказала Микки.

Она открыла сонные глаза и улыбнулась ему.

— Ты вообще когда-нибудь спишь?

— Мне больше нравится смотреть на тебя.

Он отвел с ее лица густую прядь волос.

— Мне следовало догадаться, что ты романтик, когда ты положил розу в вино.