Богохульство! 2! Иисус отправляется в Ад на выходные!

Иисус даже не моргнул.

Джимми надулся, выпятив нижнюю губу:

— Я обещаю, что не сделаю ничего плохого.

Иисус вздохнул:

— Видишь ли, когда ты так говоришь, мне становится не по себе.

Джимми рассмеялся:

— Мой психотерапевт тоже так говорил! — Улыбка сползла с его лица. — Вопрос. Это был не… ты, верно? Типа, ты же не перевоплощался в женщину по имени Рейчел с пышными волосами и желанием пытаться заставить меня принимать антипсихотики? Потому как если ты превращался, то всё, что я сказал, защищено конфиденциальностью между доктором и пациентом. Здесь, в Аду, мы очень верим во врачебную тайну.

— Я не перевоплощался!

Джимми облегченно выдохнул:

— О, чувак, как камень с души. Я не хочу, чтобы ты знал о той… штуке. Которую я сделал. И о которой рассказал Рейчел. Если кто-нибудь узнает, это может привлечь к расследованию ФБР. Это явно было незаконно, но я всё равно это сделал. Случайно. — Его глаза метались из стороны в сторону. — Проехали! Закрой глаза. Я обещаю, будет весело, и это никоим образом не заставит тебя думать о гвоздях в руках и ногах.

— О мой отец, — простонал Иисус. Он выглядел так, словно собирался сбежать, поэтому ногой Джимми закрыл дверь и поднял бровь, глядя на Иисуса. — Отлично, — прорычал он и закрыл глаза.

Джимми замахал руками перед лицом Иисуса. Ноль реакции. Отличненько. Он тихо подошел к кровати — толстый ковёр заглушал его шаги, взял с кровати подушку и крепко ухватился за наволочку.

А потом ударил подушкой Иисуса Христа по лицу.

— Бой подушками! — завизжал он, когда Иисус отшатнулся к стене. — Смотри, как нам весело! — Он снова ударил Иисуса подушкой.

— Какого хрена ты делаешь! — воскликнул Иисус, пытаясь защититься от нападения, но тщетно. Джимми был экспертом в искусстве борьбы подушками.

— Пытаюсь заставить тебя расслабиться! — прокричал Джимми, задыхаясь и продолжая бить Иисуса подушкой. — Сила Королевы Ада исцелит тебя! Сила Королевы Ада исцелит тебя! — Джимми на мгновение остановился. — Догнал, что я сделал? Потому что обычно именно твоя сила исцеляет…

Но Джимми так и не успел закончить важную мысль. Потому что Иисус прыгнул за него и схватил другую подушку. Прежде чем Джимми успел собраться с духом, Иисус ударил его подушкой по голове, сбив с ног. Джимми врезался в стену и рухнул на пол.

— Вот блин, — услышал он, как Иисус ахнул. — Блин, блин, блин. Я не хотел!

Джимми ошеломленно на него посмотрел:

— Не хотел? Святое господня. Мне бы не хотелось увидеть, что произойдет, если бы ты хотел. Это было чертовски грубо. Ты намного сильнее, чем кажешься, — он встал с пола и прислонился к стене. — Срань господня, — рассмеялся он про себя. — Это то, что ты говоришь, когда срё…

Он снова получил подушкой по лицу.

Не желая отставать, он повалил Иисуса на пол, оказавшись в довольно компрометирующей позе. Иисус приземлился на спину, Джимми — сверху на него, руками упираясь в пол по обе стороны головы Иисуса. Что-то промелькнуло на лице Иисуса — что-то сложное, мимолетное, — и он поднял голову в попытке поцеловать Джимми.

— Вау, — сказал Джимми, отпрянув назад, когда губы Иисуса коснулись его собственных. — Эй, нет. Погоди-ка.

Иисус пристально на него уставился:

— Что? Что не так?

— Всё так, — мягко поправил Джимми. Он отодвинулся от Иисуса и лёг на спину рядом с ним. — Слушай, ты классный парень. Даже если бы ты не был Иисусом Христом, я всё равно считаю тебя крутым.

— Но… — с горечью произнёс Иисус.

— Но тебе шестнадцать, а мне двадцать три. И это определённо не круто. Ты ещё ребенок, чувак. Я не связываюсь с малолетками.

— На самом деле мне не шестнадцать.

— Верно, — медленно произнёс Джимми. — В теории, но на практике? Тебе шестнадцать. Но даже если бы не было, я всё равно не поцеловал бы тебя. Я с Сатаной. И я его не обманываю. Мы моногамны.

Иисус презрительно рассмеялся:

— Ты считаешь, что Сатана моногамен.

— Э-э, да? Потому что я его знаю. И полностью ему доверяю. Он мне не изменит, и я никогда не изменю ему. Он… — Джимми на мгновение задумался. — Он такой… постоянный, и такого у меня никогда не было. — Он пожал плечами. — И кроме того, он знает, что если бы даже подумал о ком-то другом, то я бы выпустил ему кишки. Мы так сильно любим друг друга. Это, вероятно, нездоровые отношения, но нас устраивает.

Иисус тяжело вздохнул:

— Прекрасно. Неважно. — Он стиснул зубы, скрестил руки на груди и смотрел на всё, кроме Джимми.

— Эй, — сказал Джимми, протягивая руку и касаясь тыльной стороны ладони Иисуса. — Всё в порядке. Я на тебя не сержусь. Мы дурачились. Просто ты удивил меня, вот и всё. — Он убрал руку, когда Иисус напрягся, затем опустил взгляд на тело Иисуса и увидел довольно знакомую проблемку. Если бы тем утром кто-то сказал ему, что он возбудит Иисуса, он бы не поверил. — Так вот что происходит.

— Что? — спросил Иисус, опасно сверкнув глазами.

— Когда ты в последний раз трахался?

Иисус сердито покраснел:

— Ты не можешь просто так о таком спрашивать.

— Почему нет?

— Это личное.