Богословское-На-Могильцах

Антинг приехал в Россию из Германии в 1784 году. По одной из версий, приехал, имея рекомендацию своего земляка барона Карла Фридриха Иеронима Мюнхгаузена, проведшего много лет на военной службе в России. К этому времени еще не была издана книга, сделавшая несчастного Мюнхгаузена «королем вралей и фантазеров», и Антинг легко поверил барону, что в «стране белых медведей» его ждет скорая известность и сопутствующее этой известности благосостояние. Ротмистр русской армии знал, о чем говорил! Не прошло и года, как в газете «Московские ведомости» дается объявление, что «Антинг, рисующий силуэты, живет за Тверскими воротами в доме Александра Матвеевича Хераскова».

Общение с семьей Херасковых открывало перед художником заманчивые перспективы. У него много заказов, он много ездит по империи. В одной из таких поездок Антинг встречается с А. В. Суворовым, становится его адъютантом, а главное — биографом и портретистом. (Попутно заметим, что стойкая нелюбовь Павла к Суворову сказалась и на его адъютанте — сразу же после смерти генералиссимуса он без всяких привилегий был уволен с военной службы, а позже наследники Суворова, твердо зная, что высокие лица не заступятся за художника, отсудили у него подаренные ему полководцем то ли именьице, то ли несколько деревень — тут в источниках неясность.)

Суворовские альбомы Антинга широко известны. Но мало кто знает, что помимо этих альбомов Антинг выпустил в начале 90-х годов XVIII века альбом «Галерея знаменитых людей» — ученых, полководцев, сановников. И в этой «Галерее…» — силуэт Г. П. Гагарина с подписью: «Сенатор и писатель». И экспромт на французском языке («приписывается Г. П. Гагарину», указывает Н. Д. Кочеткова), где, называя силуэт тенью, автор изысканно обыгрывает это слово, в том смысле, что тени этого человека коснулась тень счастья, какова была бы желанна для любого смертного.

Об этом можно прочесть в журнале «Русский архив» за 1899 год. Там же вы узнаете, что лист с гагаринским силуэтом хранится в одной из мюнхенских коллекций. Но за истекшие после публикации без малого сто лет многие листы Антинга вновь попали в Россию. Они находятся ныне в Библиотеке имени Ленина, в Русском музее и других собраниях.

Еще в 1915 году искусствовед П. Эттингер сообщал, что большой альбом работ Антинга купил за рубежом на аукционе граф С. Д. Шереметев и привез его в свое подмосковное Михайловское, где стараниями его жены Екатерины Павловны (той самой «внучки моей Кати», которой посвятил одно из лучших своих стихотворений П. А. Вяземский) был устроен краеведческий, как мы бы сейчас сказали, музей. Где этот альбом, не было ли в нем гагаринского силуэта? Пока все поиски в Государственной Третьяковской галерее, Историческом музее, музее-усадьбе «Кусково» и других хранилищах безрезультатны…

ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой рассказано о тех, кто владел Богословским-на-Могилъцах до князей Гагариных, а также и о тех, кто жил на этих землях, умножая своим трудом помещичье благосостояние…

Прекрасно месгоположенье:
Гора над быстрою рекой,
Заслонено от глаз селенье
Зеленой рощею густой…

Сергей Аксаков.

«Вот, наконец, за все терпенье…»

Аксаковские строки, посвященные только что приобретенному им Абрамцеву, за исключением упоминания о реке, как нельзя лучше подходят к Могильцам тех же лет: и гора, и зеленая роща между чередой домов и Троицкой дорогой.

Места эти по документам известны еще с XVI века. В ту пору владели ими князья Ростовские — знаменитый княжеский род, ведущий свое начало от Всеволода Большое Гнездо.

С. М. Соловьев в своей «Истории России с древнейших времен» отводил этому княжеству при формировании Русского государства первое место. Здесь княжил до 1218 года старший сын Всеволода Константин и, отдавая престол («стол ростовский») своему первенцу Васильку, наказывал: «Подражайте моим нравам и обычаям: нищих и вдов не презирайте, церкви не отлучайтеся… книжного поучения слушайтесь, слушайтесь и старших, которые вас добру учат…» Летописец, перечисляя достоинства Константина, особо отмечает, что читал он книги «часто, с прилежанием и делал все по писанному в них». И имя его поминается с прозванием «добрый»…

Московские приказные бумаги ведут неспешный рассказ о том, что позже владел этими землями князь Никита Ростовский, потом передал он их в своей духовной сыну Ивану, правда, в долю с другим сыном — Авраамом.