Богоубийство (СИ)

«Прелестна!» - единственное, что успел подумать Стефан, перед тем как перестал думать вообще. Он не мог оторвать своего взгляда от груди Анны. Она же, видя это, не спешила соприкасаться с ним телами, чтобы он посмотрел, чтобы он съел ее своим взглядом, поднимая градус его тела. Она хотела обжечься. Он хотел этого не меньше ее. Хотел насладиться ее красотой, по истине прекрасной. Неповторимой… Не похожей на другую красоту… Красота… Понятие весьма неоднозначное… Но ее красота!.. Она пленила. Стефан был готов признать себя обреченным на добровольную смерть пленника в этот момент. Анна словно чувствовала его. Этот момент. Поэтому, стала снимать с себя трусики, решив снова отдалиться от Стефана, слезши с него. Медленно, она приспустила их, оголив костяшки изящных бедер. В который раз Стефан смотрел на них, но чуть ли не впервые по-настоящему напивался, смотря на них. Все более оголенные. Трусики все ниже. Его глаза – тоже. Следили за каждым движением пальчиков рук Анны. За тем, как они оголяли самый красивый в мире цветок, доселе сокрытый от его взгляда. Еще немного… Вот он! Цветущий, пахнущий весенней вишней. И гибискусом… Да, именно им! Прекрасный цветок – ее гладко выбритый лобок с плотно прижатыми друг к другу гладкими губами, похожими на сомкнутые дольки раннего абрикоса.

Теперь же Стефан поднялся, сев на краю кровати так, чтобы оказаться напротив Анны, напротив ее груди. Он стал целовать ее груди, ребра, живот. Мягко, нежно. Анна стала гладить его голову, ощущая мурашки на своей коже. Теперь замерла она. Наконец-то, оказалась в его власти. Стефан обнял ее, словно забрал ее у ночи. Вцепился в часть полутьмы, с желанием отобрать себе как можно больше. Спускаясь все ниже. К низу живота. К цветку, испускающему феромоны страсти. К меду, которым хочет насытиться пчела…

Королева…

И король. Пусть и пленный. Как и она. Оба они оказались во власти этой ночи, окутавшей их в колыбель огня и страсти. Стефан стал целовать ее лобок. Анна впервые допустила себе стон. Совсем краткий, заставивший ее схватить голову Стефана покрепче. Она не отпустит его. А он ее…

Анна оттолкнула Стефана так, чтобы он снова оказался в положении лежа. А сама залезла на него который раз. Ее упругие ягодицы уселись на бедра Стефана, а ее руки опустились к ремню. Начав расстегивать его, Анна стала чувствовать все больше тепла и энергии, исходившей из того места, что было чуть пониже.

К черту манеры! Она изголодалась! Он тоже. Что мешает ей вскочить на его напряженный детородный орган, подобно ковбою?.. Ничего. Это природно. Похоть не менее естественна, чем смерть. Еще несколько секунд…

Вонзить… Засунуть его в себя словно нож. Пусть проткнет ее под самый желудок. Изрежет все изнутри. Пусть она кровоточит, и он вместе с ней в акте единения их тел. В акте наслаждения… Кричать! Кричать! Больше нет сил сдерживаться! Загнать его чуть вперед, затем назад. А затем начать двигать своим тазом снизу вверх. Сначала плавно, хоть и с диким нетерпением. Затем чуть чаще, все больше напрягая упругие мышцы ягодиц – словно ягодок, качающихся на ветке. Как же ей хотелось, чтобы это длилось самую вечность… Будучи богом… и вселенной, сжимающейся до размеров ее влагалища, что с неимоверным удовольствием ощущал Стефан, все меньше сдерживая свои эмоции. Невероятно! Как она двигает бедрами! Как она движет его миром, который он предал в эти несколько минут ее оси. Нарастающе, разжигающе, словно подходя к пику, она делала это с искусностью жрицы похоти, самой что ни на есть. Венера! По-другому Стефан не смог бы ее сейчас назвать. И не хотел, отпустив все мысли.

- Анна… - будучи охваченным потоками страсти, выговорил он.

- Заткнитесь, Стефан! – скомандовала Анна, закрывая глаза.

Было видно, что она подходит к покорению своего пика.

- Я сейчас кончу! – как бы предупредил Стефан, - Анна! – окликнул он, чуть напрягшись, заметив, что она проигнорировала его слова.

- Кончайте!

- Что? – удивился он. – Но…

- Я бесплодна!

- Нет, я… не…

-Да, Стефан! Да! Сейчас же! – выкрикнула Анна, задвигавшись очень быстро, словно не оставляя иного выбора Стефану.

А тот, чувствуя, что семя через секунду выпрыснет из него, словно из шприца, попытался запротестовать в своей голове. Но понял, что бесполезно, и покорился извержению, охватившего его и Анну, ответившую тем же. Секунда в секунду.

Стефан издал звук неистового удовлетворения, чуть замерев. Анна, словно заколачивая и сжимая его прибор в себе, сделала несколько очень сильных движений бедрами, после чего нагнулась к нему, тяжело дыша, в попытках расцеловать лицо Стефана, как бы сомкнув в кольцо их наслаждение.

Они сделали это одновременно. Стефан почувствовал прикосновение ее груди на своей. Притронулся руками к ее ягодицам. Невероятные. Она все еще тяжело дышала. Снова вернулась в исходную позу наездницы, все еще держа ключ в замке, положив свои руки на грудь Стефана, чуть волосатую посередине. Было видно обоим, что каждый хотел что-то сказать, но каждый посчитал слова излишними. Эмоции говорили за них.