Читаем Богоубийство (СИ) полностью

Оба чувствовали, что каждый задавал себе вопрос в этот момент, что же сейчас происходит между ними? Следствие неминуемого? Ведь не зря говорил Льюис (Стефан сейчас вспомнил о нем, сам не зная, почему), что любая «дружба» между мужчиной и женщиной – это секс, отложенный на завтра. А возможно, изначально это и не была дружба? Наверняка, Анна знала лучше Стефана, что делает в этот момент. Поскольку, Стефан снова стал инициатором временной передышки в их невероятного объема страсти.

- Стефан, я не знаю, что происходит со мной! – тут же выдала Анна, не охлаждая к нему своего взгляда. – Со мной такого не было очень давно!

- Со мной тоже! – выказал свою взаимную признательность Стефан, стараясь ни о чем не думать больше.

- И я не собираюсь останавливаться! – смело заявила Анна.

Стефан решил сам проявить инициативу, и в этот раз сам стал приближаться к ее губам. Но, вдруг, Анна пресекла его попытку. Но с той лишь целью, чтобы сказать ему:

- Нам пора в номер, Стефан! Понимаете? В номер!

После ее слов они бездумно, как малолетние студенты, взялись за руки и побежали в темноту. Из темноты улицы они и ворвались в темноту номера, в которой не было ничего лишнего. Лишь тусклый свет, берущий свое начало из окна, впускающего огни города, чуть вырисовывающий их силуэты в ночи, жадно переплетающиеся друг с другом.

Платье… Анна уже хотела его снять, но выжидала. Ждала, пока Стефан начнет делать это. А он, увлекшись поцелуями с ней, сделал шаг и, упершись в кровать, упал на нее, потянув за собой Анну. Она оказалась сверху. Поцелуи не прекращались. Все также страстно перебивали тишину. Она расслабила ему узел галстука. Стефан, наконец-то, запустил свою руку за шею Анны, начав искать застежку ее платья, чем положил начало их взаимному раздеванию. Все также целуясь, Анна стала снимать с него пиджак, расстегивать пуговицы рубашки. Стефан старался найти застежку. Анна оторвалась от него на миг, решив самой найти и наконец-то, расстегнуть это гребаное платье. Но, все же, не спеша. Медленно. Чтобы он чуть заждался в этот момент. Как же грамотно и тонко сыграно… Стефан переживал это в своих чувствах. Как же давно в нем не было этого… этого трепета единения с женщиной – неповторимой по своей сути.

Стефан всматривался в ее силуэт. Привыкнув к темноте, он видел ее полутень намного лучше. Даже мог рассмотреть цвет платья, снова. Линии ее фигуры, постепенно открывающейся его взору, словно высвобождающейся из этого платья. Кончики ее филигранных пальцев, грациозно спускающих платье на пол, переходя к подвязкам для чулок.

Ах, эти ноги!.. Анна умела раздеваться! Стефан онемел, обездвижено смотря на то, как она это делает. Словно зачарованный. Словно она чародейка, пленившая его душу, растопившая в нем лед. А он… вдруг почувствовал себя ребенком. Маленьким, беспомощным мальчиком отроческого возраста, который впервые оказался в интимной обстановке с представительницей противоположного пола. Как и тогда, он не знал, что делать. Вернее, теперь-то знал, но не в том смысле. Как обратиться с Анной в такой момент. Именно с ней. С пределом женственности, который повстречал он вот так, уже и не думая повстречать оный.

Пояс для чулок на полу, как и ее платье. Точеная фигура Анны вырисовалась как волна, плавно вошедшая в лагуну. Оставшись в белом нижнем белье, она переступила через платье, и шагнула почти что на самого Стефана, сначала ткнув кончиками пальцев ноги ему между ног, затем снова оказавшись на нем в позе наездницы.

Он почувствовал сильное, но очень приятное волнение не только в сердце, но и внизу живота. Такое, что просило высвободиться. Он стал снимать рубашку, пока Анна выдерживала дистанцию. Грамотно, тактично, зазывая его снять ее бюстгальтер. Но лишь после того, как он окажется без рубашки. Чтобы прикоснуться своей грудью к его груди. Она словно передавала ему свои мысли, и Стефан делал все в точности так, как она, возможно, хотела. Подавил в себе неуверенность. Чувствовал, как она пылает…

Анна сняла заколку и распустила волосы, мягко упавшие ей на плечи и на спину. Такие длинные… Стефан протянул к ней свою руку, чуть приподнявшись, чтобы приблизить ее лицо к своему лицу. Переплестись в поцелуях. Она почувствовала запах его тела. Он почувствовал ее. Наконец-то, они смогли по-настоящему насытиться ароматами тел друг друга. Не одежды, не парфюмерии. Самой плоти, жаждущей секса.

- Вы хотите меня, Стефан? – спросила она шепотом. – Хотите оказаться во мне? Как путешественник, как покоритель? Как… как…

Они снова стали целоваться. Анна почувствовала руку Стефана на своей спине, ищущую застежку бюстгальтера. Она, будучи в нетерпении, отпрянула назад, запустила руку себе за спину, и сама отстегнула застежку, сняв с себя бюстгальтер, оголив свою грудь. Прелестная, светлая, подтянутая грудь, озарила темноту и его чувства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Транскрипт
Транскрипт

Анна Мазурова – москвичка, с 1991 года проживающая в США; переводчик-синхронист. Соответственно и роман являет собой историю толмача, сюжетом и формой уже выделившуюся в последние годы в отдельный жанр. Однако в романе речь идёт не об узкопрофессиональной деятельности и даже не о попытке наладить жизнь как переливание меж сообщающимися сосудами двух разных культур. Перевод с языка на язык оказывается в нём метафорой социальной и творческой реализации: как «перевести» себя на общедоступный язык общества, как вообще «перевести» нематериальный замысел в план реального, и как человеку – любому, не обязательно переводчику, – усиливающему и транслирующему общие мнения через микрофон своей частной и профессиональной жизни, сделаться хотя бы ответственным микрофоном.

Анна Игоревна Мазурова , Анна Мазурова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Роман / Современная проза
Избранные произведения в 2-х томах. Том 1
Избранные произведения в 2-х томах. Том 1

За свою более чем полувековую литературную деятельность Вадим Собко, известный украинский писатель, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии УССР им. Т. Г. Шевченко, создал десятки романов, повестей, рассказов, пьес на самые разнообразные темы. Но, как справедливо отмечала критика, главными для писателя всегда были три темы — героизм и стойкость советского воина в годы Великой Отечественной войны, созидательный труд и молодёжная тема, раскрывающая формирование личности молодого человека в советском трудовом коллективе. Об этом вошедшие в первый том избранных произведений В.Собко романы «Залог мира» (1950) и «Обыкновенная жизнь» (1957).

Вадим Николаевич Собко , Кнут Гамсун

Проза / Классическая проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Военная проза / Роман