Богоубийство (СИ)

Марк все же погасил свечу, стараясь дышать потише, разглядывая темноту. Со стороны входа был виден свет сверху, и кто-то рассекал этот свет пополам, создавая тень. Спустится ли? Марк решил не терять времени, и на цыпочках рискнул побежать под лестницу. Не так уж темно и далеко, как ему показалось на первый взгляд. Быстро нырнул под нее в надежде на то, что там его заметить будет намного сложнее, если что. Сам не заметил, кто был сверху. Может быть и Мария… Но переживания Марка были настолько сильны, что он даже выдохнул с облегчением на секунду, когда дверца подвала захлопнулась, и здесь стало абсолютно темно. Защелкивающийся звук… Мгновенное спокойствие Марка тут же закончилось… Он осознал, что загнал себя в ловушку. И от этой мысли ему стало еще хуже. Он чуть не запаниковал. Но совсем скоро его охватило иное, более сильное чувство – безнадежность. Она пленила его разум в этот момент. Что теперь ему делать?

Безнадежность… Последнее, что чувствует человек перед тем, как встретиться лицом к лицу с отчаянием…

Отчаяние – последний рубеж… так быстро?..

Нет, нельзя… нельзя отчаиваться… нет… нет… нет…

                              Стефан Полански

Август, 1986 г.

* * *

Стефан опустил печатные листы, кротко посмотрев на Анну. Словно говорил ей своим взглядом: «Да, снова немного, но хоть что-то похожее на главу выдавил». Анна и так все поняла, смотря на него сдержанным, но признательным взглядом.

- Ого, любимый! Какая интрига! И написано отлично! Сюжет развивается ровно, но динамично. Чувствуется, что совсем скоро произойдет что-то, что в корне закрутит сюжет, приблизив его к развязке. Причем, довольно неожиданной, насколько я подозреваю. Эта атмосфера холода и сырости, в которой оказался Марк, спустившись в этот подвал, как нельзя лучше иллюстрирует (или символизирует) ту душевную изоляцию, в которой оказался каждый поселенец острова. Как точно подмечено: «Безнадежность… Последнее, что чувствует человек перед тем, как встретиться лицом к лицу с отчаянием…». Еще вот-вот, и все они отчаются. Примут смерть раньше времени, если некоторые еще не умерли душой, как не умерла семья Лоуэллов. Эта безвыходность… С каждой главой она чувствуется все сильнее, все отчетливее ты делаешь акцент на этом. На этом безумии… И градус самого произведения вырастает. Подводит к той точке кипения, ради которой ты его и пишешь. Я так думаю.

Стефана порадовала подробная рецензия Анны касательно этой главы. Он улыбнулся, со свойственной ему скромностью сказав:

- Спасибо.

- Не за что, Стефан! Не за что!

- Нет, есть за что. По сути, ты мой единственный критик и слушатель. И мне очень важно твое мнение. Правда.

- А представь себе, что это будет мнение миллионов людей. Сотен народов, с десятком разных языков, социально-экономическим, образовательным различием. Знаешь, что это? Слава! Признание!

Стефан ничего не ответил, и Анна знала, почему. Он не любил, когда она начинала говорить о том, что его роман может добиться зримого успеха. Что он может заработать много денег, обрести многомиллионную аудиторию читателей. Она знала, что он просто хочет «высказаться». Поэтому, очередной раз начав, она решила вовремя закончить, и просто перевести тему.

- Так значит, Марка заперли в подвале – очень интересно. Его же не заметили?..

- Именно.

- Довольно интересный поворот в сюжете. «И что теперь?» – спросит читатель. Я думаю, это показательный момент того, насколько его внутренний протест сейчас закалится, как меч в огне. И когда он окажется снаружи, в этом я уверена, то словно вылезет из своего собственного панциря незрелости, будучи готовым выступить против Джулиана как настоящий мужчина. Но он поспешит, проявив юношескую нерассудительность, что натолкнет на мысль о том, что не так уж он еще и созрел для этого дела. Всего лишь предпримет попытку, посмею предположить.

Стефан ухмыльнулся. Анна, увидев это, поняла, что права.

- Но у него ничего не выйдет. Ведь так? – добавила она.

- Почему? – хитро спросил Стефан в ответ.

- Потому, что сознание людей, живущих на этом острове второй десяток лет, напрочь сгнило. Но не от сырого климата, не от того, что они все эти годы не контактировали с цивилизацией, а она с ними. Нет. А потому, что они верят Джулиану – убийце не только их жизней, но и судеб. Он решил все за них. Но не за Лоуэллов.

Стефану было очень приятно слушать рассуждения Анны насчет развития сюжета его книги. Трепетал внутри, хоть и старался не показывать этого. Лишь смотрел на нее и думал о том, насколько эта женщина проницательна. Насколько он полюбил открываться ей все больше с каждым разом. Не до конца. До той грани, которую он сам для себя определил. Но, все же, постепенно сдвигал в ее сторону. Сдвигал, сближался, запуская ее стремительный дух в себя, как она запускала в себя его плоть.