Bohemian Trip

Я не думал, что к нам пробираются бандиты, но понять, кому взбрело в голову лезть в палатку ночью в дождь, я не мог. Пожилому хозяину дома, пустившему нас за забор, давно уже полагалось спать. Можно было, конечно, прикинуть, что это такие же потерянные туристы, как и мы, которые шныряли по округе в поисках удобного места для ночлега, но… ни один здравомыслящий путешественник не станет будить другого среди ночи, если у него не случилась беда.

А что, если случилась? Вдруг дикие кабаны всё-таки

не больная фантазия, а реальность, настигшая каких-нибудь бедолаг с большими рюкзаками. Где у борова находится печень? Посчитают ли убийство дикого зверя самообороной или наложат штраф за внесезонную охоту… «Говорят, их мясо жестче, чем у свиньи».

Чьё? Кто говорит… Соня не врубалась в мой бред

и с ужасом смотрела в сторону, откуда исходили звуки. «Вспомни, чем я хотел тебя облить, если влюблюсь». Она молча перевела на меня взгляд, не моргая. «Обольёшь?». Я демонстративно покрутил ножом, всматриваясь в лезвие, и улыбнулся. «Только ту часть, которая не связана с характером».

– Хотите в дом?! – Палатка распахнулась. – Второй этаж полностью свободен! – Хозяин скорчил лицо и увидел в моей руке холодное оружие. – Что за вонь, чем вы тут занимались?

Мы уставились на него, как косячные школьники, которые после звонка смотрят на дверь и ждут разъярённого директора, но вместо этого заходит улыбчивый завхоз. «Здравствуйте? – вопрошающе вякнул я. – У нас тут душильня».

– Что? Извините, что не пригласил сразу. Услышал

сильный гром, подумал, вам тут страшно.

Мы собрали манатки и улеглись на большой кровати второго этажа. Не говоря ни слова, накрылись спальниками и вырубились, как младенцы в люльке, проспав до обеда.

Комбинировать местами интонацию – ещё одна фишка, которой мы пользовались наряду с «дайте деняк» и «остановите шоль». Если человек может определить тон вашего сообщения без знаков препинания – это ваш человек. Если правильно считывает фальшивую интонацию – это ваша судьба?

Малознакомые люди используют много смайлов и стараются не допускать грамматических ошибок в переписке. Они заменяют слова на стикеры, пытаются предугадать уместность гифки, которую кидают и исключают то, отчего бы вам захотелось прекратить беседу – во всяком случае, если им на вас не плевать.

Не поставил скобочку в конце – что у него вообще на уме? Он злится, думает или сидит с каменным лицом? Эти вопросы никогда не задаются людьми, с которыми вы близко общаетесь в реальности и возникают у тех, кто знаком с вами недостаточно хорошо.

Но есть вещи, врубиться в которые смогут далеко не все

ваши друзья. То, что филологи назвали бы «бессвязной трансформацией смысла», родилось у меня ещё со школы, когда мы общались с друзьями на секретные темы, используя подмену слов – но не смысла – как шифровальную особенность.

Ставить знак вопроса там, где он не нужен и забывать о нём везде, где он требуется – вершина моего интеллектуального общения, а замена привычных слов на выдуманные – его пик.

Когда человек сталкивается с этим вычурным сленгом, его охватывает смущение и даже отвращение. «Душильня»? Что это такое? Но ответить на этот вопрос я не смог бы ни ночью, ни сейчас. Фишка в энергии и подаче, а не в последовательности букв, порядок которых в обычных словах расставили когда-то до нас.

Всё это стало таким, какое оно есть на данный момент из-за работы с текстом. За год с небольшим я написал около девятисот тысяч знаков и понял, что писатели обречены на эксперименты. Именно поэтому создаются новые мыслеформы, придумываются собственные слова, коверкается повествование – всё это следствие скуки, появляющейся у любого нормального человека, которого рано или поздно воротит от однообразия. Так и у музыкантов-авангардистов, дизайнеров, художников – если вы видите каракули, это не значит, что автор не может рисовать. Просто сам факт стандартного рисунка его выворачивает изнутри.

Ну три, ну максимум четыре года он поработает таким темпом и либо уйдёт в другое дело, либо подружится с экспериментами, не обязательно их публикуя.

Ликуя и вопя, Соня бежала по берегу Чёрного моря,

снимая сториз в инстаграм и свою одежду. Мы, наконец, добрались до места, до которого с точным намерением и собирались доехать – до огромного куска воды. Оно оправдывало своё название и действительно было чёрным от сильного ночного ветра, продолжавшего дуть и сейчас. Вихрь мутил воду и швырял на берег весь мусор, очищая море от грязи. Пробыв на пляже до вечера, мы вернулись назад в дом, где переночевали ещё ночь и на утро отправились южнее, в столицу Аджарии, портовой городок Батуми.

Для туристического бизнеса Грузии этот город является важным, как Тбилиси. В нём почти всё состоит из ресторанов, отелей, хостелов и различных развлечений.

Батуми – это центральная жила, из которой стекаются деньги в бюджет страны.